Вещь

– А кто сказал, что надо быть честным? Чтоб ты знала, я не стал учиться, так как сил не было слушать эту ерунду, которую всем рассказывали на нулевых уроках. Я пока сидел дома, прочитал сотни книг. Я знал больше, чем все эти учителя, вместе взятые. А они, вместо того чтобы поведать мне хоть что-то новое, с утра до ночи твердили о чести и достоинстве, братстве и помощи ближнему. О добре и красоте, которые спасут мир.

– А разве нет? Ты не веришь в спасение?

– Это сказки для глупых скаутов – малолеток, наивных дурочек, как ты, Ариша. А люди постарше прекрасно знают, что единственный способ выжить в условиях естественного отбора – идти по головам. Посмотри кругом, оторвись хоть на минуту от записок прошлого. Мы сейчас живем, как дикие племена. А дикари не думали ни о каком спасении души, а просто пожирали своих детей, когда надо было пережить лютую зиму. Это то, что вскоре ждет наше поколение, и я тебе могу гарантировать, что скауты-хомячки из ГКЦ, воспитанные легендами о прекрасном будущем, все передохнут. Но тебя это не касается, потому что я о тебе позабочусь.

Они поднимались по темной лестнице в подъезде, и неожиданно Дима остановился и резко притянул девушку к себе. Арина почувствовала на губах запах дешевого табака, а потом его язык, как змея, заполз в ее рот. Она пыталась оттолкнуть наглеца, но он крепко схватил подругу за талию. Руки Димы стали шарить у нее на груди, и Арина услышала, как от формы оторвалась металлическая пуговица и со звоном поскакала вниз по ступенькам.

– Прекрати, пусти меня.

– Пойдем ко мне, пойдем, моя глупышка, – сопел он ей в ухо, толкая к своей двери.

Арина с трудом вырвалась и побежала наверх.

Дома Арина безутешно рыдала. Дима ей был отвратителен, и она ничего не могла с собой поделать. Она стала всячески избегать его и каждый раз, выглядывая в шесть вечера из окна офиса, боялась увидеть внизу его красно-синюю шапочку, колом стоящую на голове. Но Дима не появлялся, и Арина втайне надеялась, что он обиделся и теперь от нее отстанет. Она потихоньку успокоилась и, увидев очередной раз его сапоги в прихожей, даже не успела испугаться. Дома она по привычке чувствовала себя в безопасности. Дима сидел за столом и с интересом перебирал листы с расшифровками.

– Положи, пожалуйста, рукописи на место.

– Ты подрабатываешь ночами, скаут Арина? Выслуживаешься перед начальством?

– Мне нужно срочно закончить один проект, я не могу тебе про него рассказать, это тайна.

– Ясно. А я к тебе с подарком. Открой!

– Что там?

– А ты посмотри.

Дима протянул Арине маленькую бархатную коробочку. Девушка с опаской повертела ее в руках и даже приложила к уху, зная прекрасно дурацкие шутки соседа и опасаясь, что оттуда выскочит паук. В детстве Дима так уже шутил с ней. В коробке перекатывалось что-то тяжелое. Арина открыла ее и оттуда выпало на стол золотое кольцо.

Дима подхватил его и протянул Арине.

– Наши предки мечтали, что мы поженимся, мне кажется, пора выполнить их последнюю волю. Дай мне руку.

Арина почувствовала, что задыхается, словно ей на шею набросили веревку и медленно затягивают узел.

Она спрятала руки за спину, как маленькая девочка, у которой мама проверяет чистоту ногтей перед едой, и попятилась. Дима наступал.

– Ну же, давай.

– Прости, я не хочу. Я не собираюсь выходить замуж. Никогда. Я хочу посвятить себя работе.

– Вот как? Помнишь, ты любила пускать самолетики из окна, когда мы были маленькие.

Дразня девушку, Дима подошел к большому окну, запрыгнул на широкий подоконник, открыл форточку и высунул в окно руку с зажатой стопкой листов. Это было все, что успела расшифровать Арина за четырнадцать бессонных ночей. На улице шел дождь, и даже через грязное оконное стекло было видно, как медленно, словно слезы, по бумаге потекли чернильные строки.

– Отдай немедленно! Что ты делаешь?

– Наденешь кольцо – отдам. А если нет, то самолетики полетят в окно. Местные будут рады, отличная растопка.

– Хорошо, я возьму кольцо. Только перестань.

– Слово скаута?

– Даю слово.

Гадко улыбаясь, сосед подошел к Арине и схватил за руку. С такой же садистской рожей он в детстве делал ей больно, когда они играли в войнушку.

– Ну, давай. Я жду.

Арина подумала, что сейчас ее стошнит, и быстро сунула палец в кольцо.

И тут Дима схватил ее и повалил на диван.

– Вот ты и попалась, птичка-бабочка. Теперь ты моя, так как дала добровольное согласие. Ты, наверное, и не в курсе новых правил. Теперь браки не регистрируют, достаточно одной половой связи, и мы – муж и жена. Отныне и навеки веков аминь.

Он грубо зажал ей рот и стал сдирать одежду. Арине удалось на минуту вырваться и закричать, но сосед слюнявыми губами затыкал ей рот. От злости и возбуждения его маленькие крысиные глазки превратились в две точки. Он плотно сжал руки на ее шее, и Арина почувствовала, что вот-вот потеряет сознание.

– Отпусти девушку. Быстро.

Иван Николаевич нависал над Димой, приставив к его голове дробовик. Все еще рыча, словно зверь, Дима с трудом сполз с Арины.

– Ты кто такой, дед? Заблудился, что ли? Убери ружье. Все в порядке, это моя жена.