Вещь

Я искренне засмеялась. Смысл всей его пламенной речи сводился к тому, что гибель моего мужа не была несчастным случаем. Этот говнюк весь разговор свел к тому, чтобы выбить из меня какое-то признание. Интересно, на кого он работает.

«В таком случае, уважаемый адвокат, если ваша «инквизиция будущего» однажды восторжествует, то им придется перевешать всех людей на планете, так как любой смертный хоть раз был грешен в своих мыслях. Если обращаться к библейским истинам, то боюсь, при таком раскладе и камней-то на всех не хватит».

«На всех не хватит, потому что на всех и не надо. Есть особенные люди – такие, как вы и я. У нас сила желания сильнее, чем у простых смертных, в миллионы раз, поэтому к нам, как потерянная на ковре иголка к магниту, тянутся деньги, вещи и люди. В принципе, это специфика всех успешных людей. Но ваша проблема в том, что вы не хотите и не умеете ею управлять».

«Вы умеете?»

«Я умею. А вот вы – нет, поэтому вокруг вас и происходят странные вещи. Вы не знаете, ЧТО именно хотите, и это очень опасно».

«Я устала от ваших туманных намеков. Вы хотите обвинить меня в убийстве? Но для этого нам придется перенестись на те самые полтысячи лет вперед. А что касается давно избитой всеми оккультистами темы «материализации желания», то вы мне напоминаете одного крупного чиновника, известного в узких кругах сластолюбца, который занимался тем, что проводил тендер среди компаний на выполнение госзаказов. Бюджет нашего государства, как известно, резиновый, и воруют оттуда все кому не лень. Поэтому каждая фирма мечтала попасть под его крыло, и я в том числе. Так вот, когда я к нему приходила, чтобы предложить услуги по остеклению нового комплекса жилых домов, он томно смотрел на меня, как кот, объевшийся сметаны, и, поглаживая чуть ниже живота, неизменно говорил: «Несси, дорогая, любое желание исполнимо, любое желание – материально!» Хотите, поклянусь на вашей пошлой вычурной зажигалке, что я не пыталась силой желания притягивать имущество моего покойного мужа? Мне вообще глубоко наплевать на долбаное наследство. Нет, лучше открою вам секрет. Об этом никто не знает. Я собиралась отдать все свое имущество Корецкому и этим окончательное порвать с прошлым».

«Надумали уйти в монастырь?»

«Не обязательно. Я могла бы стать обычным человеком – учительницей, официанткой в кафе, библиотекарем…»

«Забавно, однако».

«Можете смеяться сколько угодно. Неужели вас не напрягает то, что у вас одна рука по локоть в крови, а другая – в говне?»

«Нет, не напрягает. Я учился на юриста, а это синоним ассенизатора, и теперь не вижу ничего зазорного в том, чтобы пожинать плоды. Но вы никогда уже не станете библиотекарем. Можете мне поверить. На вас печать успешного человека, и ее невозможно отскоблить никакими известными мне средствами. А теперь, когда ваше желание убить мужа свершилось, вам все равно придется что-то делать с удвоенным капиталом».

«Смешно обвинять меня, пусть даже косвенно, в убийстве человека, которого я безумно любила. Я не могла желать ему смерти, потому что все время ждала, что он вернется ко мне. Несмотря на весь кошмар, который я пережила, несмотря на всю его подлость… Я бы все на свете отдала за то, чтобы он вернулся ко мне. Вы слишком погрязли в своем канцелярском мирке, который распух от людской мерзости. Знаете, вы похожи на человека, которому дали в руки молоток, и теперь он во всем и вся видит только гвозди. И вы не понимаете, что я – не гвоздь, а существо совсем иного сорта».