Вещие сны

— Я думаю, сам Ядзима жену в свой план самоубийства не посвящал. Но это вовсе не значит, что она об этом не догадывалась. Если вспомнить, насколько тесно общались Такако, Ядзима и Сакаи, она должна была о чём-то хотя бы подозревать.

— Ты хочешь сказать, она знала, что муж покончит с собой ради страховки для семьи?

— Хочешь спросить, почему жена его не останавливала? А может, она была настолько загнана в угол, что у неё не осталось сил?

С этим Кусанаги поспорить не мог. О том, что «Ядзима- Когё» на грани полного краха, следствию было известно уже давно.

— И потому, наоборот, она даже попыталась как-то посодействовать плану, ради которого муж отдавал свою жизнь, — продолжал Юкава. — И обеспечить себе же самой все необходимые алиби. Ты говорил, всего их у неё было три?

— Да. Одёжный магазин, потом кафе, потом подземный продуктовый супермаркет.

— И как ты думаешь, зачем ей понадобилось разбивать всё на три разных места?

— Ну, как…

На этом Кусанаги застрял. Такой вопрос ему ещё в голову не приходил.

— А вот тебе моя версия. В каком часу муж соберётся покончить с собой, Такако просто не знала. Всё, о чём она догадывалась, — это что ей нужно уложиться в отрезок времени, на который обеспечивал себе алиби Сакаи. Отрезок этот должен был продлиться четыре или пять часов. В одном и том же месте столько не проторчишь.

— Да, похоже.

— Но есть и ещё одна причина, — Юкава поднял указательный палец. — Для надёжного алиби время старались выбрать как можно точнее. Вы вели следствие, основываясь на том, что смерть Тадааки наступила между пятью и семью, и спрашивали, кто где был именно в эти пару часов. Потому жена погибшего вам и не стала ничего говорить про кафе. Её главной целью было использовать подозрения полиции в своих интересах. А если бы вы стали спрашивать у неё алиби на время после семи, она бы скрыла от вас, что была в продуктовом магазине.

— Так вот почему она так старалась почаще вертеться на глазах в полиции? Чтобы потом «случайно вспомнить» о любом алиби, которое им потребуется!

— Ну что ж. Ты не находишь, что вы купились на её стратегию? — спросил Юкава, и в глазах его за линзами очков мелькнула саркастическая усмешка.

— Да уж, отрицать не могу, — признал Кусанаги. — Если бы она не тянула всё внимание на себя, возможно, мы бы и думали совсем по-другому. Вообще, у меня остаётся реальное чувство, что с самого начала следствия нас просто сводили с ума.

Например, тот же поиск свидетелей. Полиция разыскивала тех, кто мог видеть кого-нибудь подозрительного в районе отеля с пяти до семи. Но оказалось, что в этом не было ни малейшего смысла, потому что сообщник Ядзимы, Сакаи, появился там уже после полуночи.

— В общем, здорово они нас обставили, — добавил Кусанаги.

— Ну и ладно, вам-то что? — беззаботно пожал плечами Юкава. — Лично я буду молиться, чтобы им всё-таки выплатили страховку. Прошёл год с заключения контракта или не прошёл, самоубийство это или нет — как бы там ни было, семейство Ядзимы действительно осталось без кормильца.

— Но это же преступление.

— Или же просто игра не по правилам. Так или иначе, почему должен быть какой-то особый смысл в этом чёртовом годичном сроке?

На это Кусанаги ничего ответить не смог. Потому что такие правила, что тут ещё ответишь?

И тут в его кармане забренчал телефон. Звонил Макита. «У нас новое дело», — сообщил молодой напарник.

— Меня вызывают, — сказал сыщик Юкаве и встал.

— Только не тащи сюда свои очередные головоломки! — бросил ему в спину Юкава, пока он шагал к двери.

Часть 5. Предсказание

1

Обеденный стол ломился от морепродуктов. Мяса Сидзуко почти никогда не готовила. Видимо, оттого, что сама его особенно не любила. Ханакадзу Минэмура, несомненно, знал её кулинарные пристрастия, потому и принёс бутылку лёгкого белого вина. Эту черту его характера Наоки очень ценил. Чуткое внимание к мелочам, от которого с ним становилось очень уютно. Даже как-то жалко, что с таким тонким чутьём парень подался в технари.

— Виноград для «Сюр Ли» собирают немного раньше, чем обычные урожаи. Потому и вино называют «молодым». Хотя сам я, честно говоря, не очень-то в этом и разбираюсь, — рассказывал Минэмура о принесённом вине. Явно стараясь, чтобы его объяснение не показалось занудным.

— И правда, очень лёгкое и приятное. Верно же? — потребовала Сидзуко согласия от Наоки, держа бокал.

— О да, — ответил он, кивнув. На самом деле он плохо понимал вкус вина, предпочитая саке.

Ханакадзу был его старым университетским приятелем. На три года младше, он занимался в том же яхт-клубе, что и Наоки Сигэхара. Хотя факультеты у них были разные: Наоки учился на экономическом, а Минэмура — на инженерно-строительном. В студенчестве они общались не очень тесно — яхт-клуб при университете больше напоминал физкультурную секцию, а разделение на старших и младших создавало свою невидимую стену.