Вещие сны

— Эй, Фуюко, — наконец-то назвал он её по имени. — Это плохая шутка.

— Это не шутка. Я же сказала: у меня свой план.

— Перестань. Не валяй дурака.

— Хочешь это остановить? Тогда слушай меня внимательно.

— Я понял. Поговорю с женой. В ближайшее же время — обязательно. Так что выкинь из головы эту ерунду.

— Нет! Не верю. Дай жене трубку прямо сейчас. И я расскажу ей всю правду.

— Перестань меня шантажировать. Тебе что, нравится меня мучить?

— А тебе? Никогда не думал, сколько ты уже мучаешь меня? Я больше не могу. Лучше умереть, чем так жить!

— Прости. Я виноват, понимаю. И поэтому давай…

— Позови жену!

— Сейчас нельзя.

— Почему?

— Но тут ничего не поде…

— Прощай.

Она соскочила с табурета. Вешалка закачалась.

— Эй… Фуюко! — вскрикнул он. — Ты что?! Фуюко!

Но из трубки больше не доносилось ни звука. Он пригляделся. Её тело болталось посреди комнаты с повисшей головой и руками. На инсценировку не похоже, хоть тресни.

Прошла ещё секунда — и в коридоре послышались торопливые шаги. А затем кто-то постучал в дверь.

— Сигэхара! Можно войти? Случилось ужасное! — раздался голос Минэмуры.

Наоки ничего не ответил, и Минэмура решил открыть дверь. Увидев старшего товарища с трубкой возле уха, он замешкался.

— Ох! Прости. Ты ещё говоришь по телефону?

— Нет… Уже нет, — ответил Наоки и отключил мобильник.

— Кое-что случилось. В доме напротив повесилась женщина! — Глаза Минэмуры были круглыми от ужаса.

— Ты что, это видел?

— Да. Я как раз случайно посмотрел в окно, и… — Тут Минэмура заметил раздвинутые шторы. — Так ты, значит, тоже?

— Да.

— Наверное, нужно вызвать полицию. По-моему, кроме нас, этого никто не заметил…

И Минэмура повернулся, собираясь выйти.

— Нет, погоди, — остановил его Наоки. — Как там Сидзуко?

— Она тоже в шоке. Прилегла на диван.

— Ясно, — Наоки закусил губу, не зная, что сказать: в голове всё перепуталось.

— Нужно позвонить в поли…

— Подожди! — Наоки поднял правую ладонь, чтобы остановить товарища. — Эта женщина была моей любовницей.

— Ч-что?! — удивлённо произнёс Минэмура.

— Подробности я рассказать не могу, только то, что это она мне звонила только что и обещала покончить с собой, если я не расскажу о нашей связи жене.

— И потому повесилась?!

— Именно, — сказал Наоки и медленно кивнул. Казалось, его оставили всякие силы.

— Но как же… — выдавил Минэмура, не зная, что на это сказать.

Наоки обхватил голову руками.

— Кошмар! Полиция придёт к ней в квартиру и сразу поймёт, что заставило её это сделать. А потом это станет известно моей компании… А-а!

— Я понял. Давай я всё равно схожу в ту квартиру. Может, ту женщину нужно везти в больницу? И её ещё можно спасти? Я сбегаю!

— Уже поздно, — бессильно выдохнул Наоки. Хотя в словах Минэмуры ещё звучала слабая надежда, мрак, застилавший глаза, не рассеивался.

— Но что-то же надо сделать, хотя бы это!

— Да, пожалуй… Ладно, сходи.

— Хорошо. Посмотрю, как она там, и сразу тебе позвоню.

— Ключ возьми. — Наоки выдвинул ящик стола, вынул спрятанный там ключ. Но Минэмура замотал головой.

— Мне самому заходить нельзя. Вызову управдома.

— Ах, да… Конечно. — Что и говорить, Минэмура был прав.

Не заглядывая в гостиную, Минэмура сразу же выбежал из квартиры. Вероятно, он тоже не представлял, что сказать Сидзуко.

Наоки смотрел на ключ в своей ладони. Ключ, превративший его жизнь в бесконечный кошмар.

2

Фуюко Сэто служила в рекламном агентстве. Около года назад Наоки познакомился с ней, когда шла кампания по продвижению новой продукции его фирмы.

Деловая, в строгом брючном костюме, мастерски выполняющая свою работу — она была очень впечатляющей. В своём обычном окружении Наоки ещё не встречал женщин, настолько увлечённых своей карьерой.

Близкие же отношения у них начались с того, что он позвонил ей. Несколько раз они вместе поужинали, а потом оказались в её постели. Ко всему прочему она оказалась невероятно женственной. Иногда устраивала ему сцены ревности или, прося его о чём-нибудь, канючила, как ребёнок. Поначалу его озадачивала столь явная разница двух её образов, но постепенно он стал считать это её изюминкой.

Сидзуко была женщиной тихой, доброй и безропотной. Что бы ни случилось, прежде всего заботилась о муже и семье. Когда-то, оценив кроткий характер, Наоки женился на ней, но уже через несколько лет именно эта безропотность и покорность ему наскучили. Он стал изменять ей, хотя ни один из таких романов не длился долго. Порой ему даже хватало и женщины на один вечер.

Но с Фуюко всё оказалось совсем не так. Ему стало казаться, что в те часы, когда они вместе, он действительно счастлив и что действительно хотел бы остаться с ней навсегда. Позже эти свои иллюзии он с горечью называл «колдовским наваждением».