Вещий. Разведка боем

Стараясь ступать бесшумно, я обошел дом, приник к стене и прошел сквозь бревна. Не зря, ох не зря я прислушался к своим чувствам. Напротив входной двери, метрах в пяти от нее, в длинном коридоре сидел на табурете хозяин и держал в руках арбалет. Меня он не услышал и продолжал разговор, скорее всего, с невидимой мне пока женщиной.

– Марфа, ты постой у окна, понаблюдай. Думается мне, неспроста тот мужик на углу стоял. Если сюда припрется, тут ему и каюк.

Твою мать, это же обо мне. Главарь быстро меня вычислил, хотя в мою сторону вроде и не смотрел. Опытный, сволочь! Убивать его сразу нельзя – мне допросить его прежде надо, узнать, где казна, и еще немаловажно – кто навел на стрелецкую казну, кто предатель? То, что предатель есть, я уже не сомневался.

Я осторожно, почти не дыша подошел к хозяину – боялся, что если побегу, скрипнет доска, а с такого расстояния промахнуться невозможно. Подойдя к Фильке со стороны спины, приставил нож к горлу.

– Брось арбалет, не то зарежу.

Другой бы от неожиданности заорал или обмочился, этот же даже не вздрогнул – вытянул в сторону левую руку с арбалетом:

– Бери.

Громковато сказал, явно – с целью предупредить женщину. Сдуру я взялся за арбалет, и в это время в дверном проеме показалась женщина. Она с ходу завизжала, я отвлекся, и Филька этим сразу воспользовался, ударил по руке. Арбалет дернулся, тренькнула тетива, и арбалетный болт угодил женщине в грудь, оборвав крик. Локтем правой руки Филька ударил меня в живот. От боли я уронил разряженный арбалет, не выпустив, к счастью, нож из правой руки.

Филька упал на пол, сделал подсечку ногой. Ему помешал табурет, но все равно мою ногу он зацепил, и я рухнул. Филька на четвереньках бросился ко мне, рыча, как дикий зверь. Я метнул в него нож, он успел слегка отклониться, и нож по самую рукоять вошел ему в руку. Другой бы от боли впал в ступор, а этот – жилистый. Он вытащил нож из раны, злобно оскалился:

– На ленты порежу.

Саблю я выхватить не успею, лежу неудобно – на левом боку, придавив телом ножны. Этот зверь – с ножом, и выбора у меня нет: я швырнул в него с руки огонь.

Филька вспыхнул сразу, отбросил нож, дико заорал. Я вскочил, бросился на кухню. Ошибиться было нельзя – во всех домах расположение подсобных помещений было одинаковым, да и запах помогал. От кухни всегда пахнет печью, едой.

Я схватил кадку с водой – благо она была полной – и окатил Фильку. Огонь погас, но одежда кое-где тлела, исходя дымком. Волосы на голове Фильки сгорели начисто, как и брови с ресницами. Уши от огня скукожились, выглядели как сушеные груши, кожа на руках и лице вздулась от ожогов. Смотрелся Филька жутковато, был в прострации.

Я подобрал свой нож, сунул в ножны. Ослоп сидел на полу, привалившись спиной к стене, и тяжело дышал.

– Ты кто?

– Ангел смерти.

– Так я и думал. Сколько веревочке ни виться, конец все равно будет. В церкви сегодня знак мне был – зажег свечу, а она погасла, зажег еще раз – упала.

– Говори.

– О чем услышать хочешь?

– Где казна стрелецкая?

– Я подумал, что ты и в самом деле ангел, а ты про деньги.

– Плохо подумал, я казну стрельцам доставлю. Сам скажешь, где казна, или помучиться перед смертью хочешь?

– Все равно умирать.

– Казну я и без тебя найду. Умрешь ты скоро – ты и сам понимаешь. Вот только в раю тебе не место, тебя уже определили.

– Куда?

Я засмеялся:

– Сам не догадаешься?

– Никогда не думал, что ангел такой. Я думал – он с крыльями. В одеждах белых, видно, ошибся.

– А ты не сомневайся.

– Не сомневаюсь, никто и никогда со спины подойти ко мне не мог – ты первый, а уж когда огонь в меня бросил, я подумал – не человек ты, дьявольское порождение.

– Нет, Филя, такие, как ты, дьяволу угодны – не стал бы он тебя убивать.

– И то верно.

– Хватит болтать, кто предатель?

– Покарать хочешь?

– За тем и послан.

– Эх, грехи мои тяжкие. Правда, наверное, что Бог все видит. В Нижнем человек есть, казначей стрелецкого полка, за десятину согласился помочь, именем Ефимий Мезенцев.

– Про казну давай.

– В подполе казна, там и другое злато-серебро есть, забирай.

– Я не разбойник, на том серебре – кровь безвинных людей.

– А ты забери, мне оно уже без надобности. В церковь отдай, пусть помолятся за Фильку Ослопа.

Я подумал, кивнул:

– Сделаю, не грешно то.

– Про друзей-товарищей чего же не спрашиваешь?

– Это про Ваську Бугра или Окуня Кривого али про Векшу Секиру сказать хочешь?

– Знаешь уже, – обреченно произнес Филька.

– Знаю.

– Ну да, ты же ангел – тебе сверху виднее.

– Живы еще?

– Не все. Аккурат ты к дележу поспел. К полудню сюда придут поодиночке, за долей. Тебе меньше суетиться надо будет, ты ведь за всеми пришел?

Я кивнул.

– Одному не так страшно умирать.

– Человек всегда рождается и умирает в одиночку. И злато с собой не возьмешь, там оно не нужно.

– А как… там? – Он показал пальцем вверх.

– А ты все равно не увидишь.

Я выхватил саблю и снес Фильке голову.

Глава 9