Веспасиан. Павший орел Рима

— А если мы высадимся дальше к западу? — предложил Гета, указав на остров, расположенный у южного побережья. — Пролив между Вектисом и берегом Британии будет хорошей защитой для нашего флота. Тут, к востоку, к тому же есть неплохая естественная гавань. Если не ошибаюсь, там находится столица Верики, где нас наверняка ожидает дружеский приём.

Верика кивнул в знак согласия.

— Со стороны моего народа, регнов, да, но ведь они всего лишь часть большого племени атребатов. И вам придётся пробиваться на север с боями, а до того вам ещё предстоит разгромить моего племянника на Вектисе.

Плавтий покачал головой.

— По дороге на север мы не сможем получать помощь от нашего флота. Протяжённость линий тылового снабжения к тому времени, когда мы достигнем Тамезиса, составит более семидесяти миль. А по дороге на север мы будем открыты для нападения и с востока, и с запада. Нет, это слишком рискованно. Малейшая неудача, и мы окажемся отрезаны от наших подкреплений, и тогда неизбежное унижение и позор. Только самый последний идиот станет разделять свои силы в такой враждебной стране накануне решительной победы. Мы должны выработать план высадки всех наших войск на юго-востоке.

Веспасиан откашлялся и указал на пролив на восточной оконечности Британии у Танатиса.

— В таком случае следуй своему исходному плану, но только в обратном порядке. Нужно высадиться здесь, у них в тылу, затем следовать на юг и напасть на них сзади. Нам рано или поздно придётся столкнуться с ними в сражении, и, если они оказались столь любезны, что собрали все свои силы в одном месте, с нашей стороны было бы неразумно этим не воспользоваться.

— Какой там берег, Админиос?

— Вполне пригодный для наших целей, — он указал на отмеченный на карте мыс. — Мы называем это место «Рудд ир эпис» — «лошадиный брод», по-вашему. Там берег представляет собой пологую возвышенность, от которой на протяжении всех десяти миль идёт удобная дорога до города кантиев.

— Значит, надо высадиться на Танатисе и захватить его прежде, чем основные силы высадятся у Рутуписа, или как он там называется, обеспечат переправу и затем начнут продвигаться к городу. Как только мы закончим там, мы повернём на юг и разделаемся с вашими беспокойными братьями. Как вы думаете, они окажут нам сопротивление или сразу же обратятся в бегство?

— Они будут сражаться, у них нет другого выхода. Они не смогут бежать на запад. Там растёт дремучий дубовый лес, в котором никто не живёт. Армии такой численности сквозь него не пробраться. Им волей-неволей придётся сражаться и либо победить нас, либо обойти стороной.

Плавтий несколько мгновений молча смотрел на карту.

— Да, у этой идеи есть свои достоинства. Но как бы хорошо мы ни сделали своё дело, большое их число всё же сможет спастись бегством. Я оставлю Сентия с немногочисленным подкреплением в месте нашей высадки для защиты линий тылового снабжения и в дальнейшем для того, чтобы вместе с нашими главными силами преследовать остатки армии бриттов в северо-западном направлении. У них нет другого выбора, кроме как перейти мост, после чего разрушить его и попытаться не дать нам пересечь реку. День будет кровавым. Затем остатки бриттов убегут за Тамезис.

Немного помолчав, Плавтий продолжил:

— Да, это должно сработать. В течение месяца мы перейдём через Тамезис и тремя битвами уничтожим армии бриттов.

— И потом будем сидеть сложа руки три месяца в ожидании моего шурина, а бритты тем временем соберут новую армию? — воскликнул Корвин, недоумённо посмотрев на Плавтия.

— Легат, я вынужден напомнить тебе, что твой шурин — наш император, и я обязан выполнять его приказы.

— Это не его приказы. Их автор — наглый выскочка-вольноотпущенник, что вам прекрасно известно...

— Это не имеет никакого значения. Он выполняет волю императора.

— Мы могли бы подчинить весь юго-восток острова к концу июня!

— Не повышай на меня голос, легат! Если ты будешь и дальше спорить, то, клянусь своими домашними богами, я отстраню тебя от командования и напишу твоему драгоценному шурину о том, что подозреваю тебя в государственной измене.

— Уверен, что Корвин лишь выражал свою досаду, которую мы все чувствуем из-за вынужденного промедления, — поспешно вставил Веспасиан, чем заслужил злобный и недоумённый взгляд Корвина. — Я уверен, он, как и все мы, прекрасно понимает политическую необходимость такого промедления.

Плавтий что-то недовольно промычал, после чего сказал:

— Ты прав, Веспасиан. Все мы испытываем досаду из-за промедления, но так складываются обстоятельства. Не хватало нам ещё разногласий среди нас самих, поэтому разговор на эту тему прекращаем. Ты согласен, Корвин?

Корвин приоткрыл было рот, намереваясь возразить, но затем, по-видимому, передумал.

— Согласен.

— Отлично. Погрузка кораблей с припасами закончена, и они вышли из гавани. Мы начинаем погрузку войск завтра в полдень. Наши люди проведут на кораблях вечер и половину ночи, а с началом прилива через час после полуночи мы отплываем. Есть какие-то ещё вопросы?

Все четверо легатов отрицательно покачали головой.