Веспасиан. Павший орел Рима

Первым на берег сошёл Плавтий, исполнив таким образом обещание, данное им солдатам днём ранее, когда они вдосталь повеселились над императорским вольноотпущенником. Впрочем, откуда легионам было знать расклад сил в императорском Риме. То, что пожелания императора передаются им устами бывшего раба, показалось им столь абсурдным нарушением вселенского порядка, что, когда Плавтий наконец воззвал к их солдатской чести, его легионы разразились мощной здравицей императору.

По мнению Веспасиана, причиной тому была радость возвращения к привычному порядку вещей: к солдатам обратился их командующий, представитель знатного рода. Хотя, конечно, свою роль сыграло и «воскрешение» Орла, и обещание Плавтия, что каждый участник похода получит особое вознаграждение в десять денариев.

Они свернули лагерь и начали погрузку на корабли. Та прошла на удивление быстро и гладко — результат многомесячной подготовки. Первая партия десанта вышла в море двенадцать часов спустя, с началом прилива.

Вторая волна, в том числе Веспасиан и Сабин, высадилась часом позже, в расчёте на то, что прибудут к берегам Британии вскоре после рассвета. Увы, из-за сильного ветра плавание затянулось, и сходни на берег Второй Августов легион опустил только к полудню. По завершении высадки легионеры выстроились на хрустящей под ногами гальке в идеальное каре — так, как они это делали много раз во время бесконечных учений. Веспасиан разрешил солдатам прямо в строю утолить голод холодным завтраком, состоявшим из хлеба и солонины. Кавалерийский патруль Луция Пета тем временем провёл разведку. Люди Пета вернулись примерно через час, не обнаружив между побережьем и Кантиакумом ничего, кроме нескольких брошенных ферм, в очагах которых всё ещё тлел огонь. Бритты ушли. Плавтий отдал приказ о наступлении. Сабин повёл свой легион на юг, Веспасиан в сопровождении Админиоса и других изгнанников отправился по торной дороге на запад. Тем временем на горизонте за островом, который уже был занят Корвином и Восьмым Испанским легионом, появилась третья партия кораблей.

После трёхчасового перехода на самом краю болотистой низины между двумя реками Веспасиан по совету Админиоса сделал привал. Солдатам было дано время, чтобы до наступления ночи разбить большой походный лагерь. Посланцы Админиоса тем временем продолжили свой путь до Кантиакума, чтобы узнать настроения жителей города и, если возможно, провести с ними переговоры о добровольной сдаче. Сам же Админиос отправился на север, в сторону устья реки, на встречу с верными ему родичами.

Веспасиан рассчитывал на то, что посланцы вернутся к наступлению ночи, но прошло уже двенадцать часов, а их всё ещё не было. «Это, пожалуй, единственное, что вызывает беспокойство. Ведь пока операция шла как по маслу, — думал Веспасиан, направляясь в преторий. — Ну и, конечно, туман».

— Доброе утро, господин! — приветствовал его Муциан, когда он вошёл в преторий. Тот представлял собой лишь специально обозначенную площадку, так как палатки ещё не подвезли. В одном конце претория стояли орёл легиона и штандарты когорт, охраняемые контубернием из восьми человек. — Я только что принял устные донесения от старших центурионов всех когорт, как боевых, так и вспомогательных. До полного состава нам не хватает менее ста человек. Настроение у солдат отличное, если не считать, что они продрогли, страдают от сырости и не прочь поесть чего-нибудь горячего.

— И, наверное, каждый не прочь побаловаться с горячей бабёнкой?

Муциан осклабился.

— Ну, кто бы возражал, господин! Но я подумал, что о таких вещах не докладывают.

— Ценю, трибун, твою наблюдательность, я обязательно упомяну об этом в своём докладе Плавтию. Скажи Максиму, чтобы он привёл ко мне Админиоса, как только тот вернётся в лагерь.

— Слушаюсь, господин.

Муциан вышел из претория. Веспасиан же уселся на влажное одеяло, которое было его единственным укрытием в течение нескольких кратких часов сна, поплотнее запахнул плащ и принялся жевать кусок хлеба, размышляя над тем, что он станет делать в том случае, если люди Админиоса вообще не вернутся.

Шагнув туда, где располагался воображаемый вход в палатку, Максим, префект лагеря, вытянулся по стойке «смирно». Рядом с ним застыл Админиос. Их появление отвлекло Веспасиана от его размышлений.

— Разреши войти, господин?

Веспасиан подозвал Админиоса и его людей.

— Твой родственник согласен сдаться, Админиос?

Админиос махнул рукой:

— Да, но у него всего две тысячи воинов.

— Не так уж и мало — значит, две тысячи мечей не будут нацелены в наши спины.

Админиос что-то пробурчал, по-видимому, соглашаясь с Веспасианом, хоть и без особого воодушевления.

— Впрочем, было приятно повстречаться с ними после пяти лет изгнания.

— Не сомневаюсь. И, как ты считаешь, с каким ответом придут твои посланцы?

— Они вот-вот вернутся, легат, они должны были выйти с восходом солнца.

— Почему же их в таком случае так долго нет?

— Они пьют.

— Пьют?