Ветер Дивнозёрья

Яромир с Огнеславой бодро шагали вперед — недавняя пленница больше не выглядела изможденной. Наверное, встреча с любимым придала ей сил.

Май нарочно замедлил шаг и шепотом спросил у Тайки:

— Это что вообще за девица?

— Его невеста… — С губ сорвался невольный вздох.

— Как это — невеста? Погоди, а разве вы не… — Встретившись с ее хмурым взглядом, Май отвел глаза и пробормотал: — Прости, наверное, я лезу не в свое дело.

Тайка кивнула. Признаться, сейчас ей было не до вежливости.

А Май вдруг прибавил шаг и окликнул шагающую впереди парочку:

— Эй, постойте! Я что-то не понял: а план-то у нас какой? Мы что, просто собираемся вломиться в хранилище?

— Не просто. — Огнеслава остановилась и глянула на него снисходительно, как на дурачка. — Войдем через тайную дверь. Я заиграю на дудочке, которая погрузит в сон зверя Индрика. Возьмем самоцветы — и деру. Без них нам Доброгневу не победить.

— Знаю, знаю. А дудочка у тебя откуда?

— Украла. — Рыжая девица сплела руки на груди и глянула с вызовом: мол, что тебе еще пояснить, неразумному?

— А мы сами-то не заснем от этой дудочки? Она ж, небось, не только на Индрика действует?

Май не доверял Огнеславе, а она столь же явно не доверяла ему. Тайке казалось, что воздух скоро заискрит от их враждебных переглядок. Яромир посуровел и насупился. Похоже, въедливость Мая была и ему не по душе.

— Я все предусмотрела, — с видимой неохотой ответила Огнеслава. — Нарвала немного мха, смешаем его с глиной и заткнем уши.

— Ишь, запасливая, — хмыкнул Май.

Вроде как и похвалил, но ему будто бы не нравилось, что у этой рыжей на все находится ответ.

— Я же целительница. Привыкла думать наперед. Если тебе не по нраву мой план, предложи лучше. Или уходи!

Яромир поднял руки в примиряющем жесте:

— Не ссорьтесь! Мы же тут все заодно.

Но Огнеслава, упрямо поджав губы, бросила:

— Я в этом не уверена.

И продолжила путь.

— Ну и девица! Нр-рав — огонь, — шепнул Май Тайке. — Такой палец в р-рот не клади, откусит — не подавится.

В его голосе смешались восхищение и укор, поэтому Тайка решила уточнить:

— Я что-то не поняла, она тебе нравится или нет?

— Да я сам еще не опр-ределился. Но спор-рить охоту уже потер-рял. Ладно, идем, не бр-росать же их одних. К тому же, если нам удастся добыть самоцветы, Лис будет в востор-рге.

— Ага, если до этого не сойдет с ума, разыскивая нас по катакомбам. Мы же отстали и не предупредили.

— А нечего было впер-ред убегать, — беспечно отмахнулся Май. — Пускай поволнуется. Бессмер-ртным это полезно, чтобы сер-рдце не зар-ржавело.

Коридор раздваивался и петлял. В какой-то момент Тайка поняла, что вряд ли сможет найти обратную дорогу без Огнеславы и ее карты. И это, признаться, беспокоило ее больше, чем душевное равновесие какого-то там Кощеевича. На всякий случай она скрестила пальцы — на удачу. Пусть им еще разок повезет! Вон с Василисой-то как ловко получилось!

— Почти пришли. — Огнеслава остановилась возле выступа в стене, на первый взгляд совсем обычного, и достала из рукава рубахи дудочку. — А теперь заткните уши, если не собираетесь заснуть.

Все разобрали по кусочку мха, смешали его с глиной. Тайка еще подумала: надо же, как в мифе про Одиссея. Там, помнится, моряки тоже вставляли себе в уши затычки, чтобы проплыть мимо острова сирен. А ведь, наверное, это отличное средство против чар того же Лиса? Кто не услышит его колдовских песен, тот им и не поддастся. Жаль, что с Доброгневой так не сработает — на нее смотреть нельзя. Это что же получается? Доброгнева у них как Горгона, а Лис — сирена. Ничего себе семейка!

Не удержавшись, она усмехнулась, и Огнеслава нахмурилась:

— Я сказала что-то смешное, ведьма?

Тайка покачала головой. Ей было обидно. Ладно Май — он из навьих, и понятно, почему Огнеслава ему не доверяет. Но она-то чем заслужила? И Яромир не вступался: молчал, словно язык проглотил. А еще друг называется!

Сердце сжималось от обиды. Вот глупое. И сама Тайка тоже глупая. Пускай она даже себе в этом не признавалась, но где-то в глубине души все равно надеялась, что однажды Яромир обратит на нее внимание. И полюбит. Похоже, все это время она неосознанно принимала дружескую заботу за проявление нежных чувств, которые дивий воин не решается высказать. А с чего бы ему не решаться? Он же обычно такой решительный. Зря она, в общем, губу раскатала. Хорошо еще, что не успела ничего ляпнуть перед самым появлением Огнеславы. А то сейчас было бы вдвойне неловко.

Целительница тем временем нажала на какие-то выемки в стене, и камень расступился. Вот это да! Действительно тайная дверь! Вверх вели щербатые ступеньки, такие пыльные, что было ясно: этим путем давно никто не ходил.

Яромир, оттеснив Огнеславу, первым шагнул в сокровищницу. Его ладонь привычно легла на рукоять меча. Конечно же, воевода должен быть всегда впереди, дабы убедиться, что его спутникам ничего не угрожает. Только сейчас от этой защиты Тайке было тошно. К горлу подкатывали слезы, и она едва сдерживалась, постоянно сглатывая соленую горечь.