Ветер Дивнозёрья

Пушок из мешка орал:

— Освободите меня! Пустите! Я сам ей наваляю!

Тайка из последних сил приподнялась на локте, но сквозь маленькое решетчатое окошко было плохо видно, что происходит снаружи. Она только успела понять, что Яромир из мыша опять сделался человеком. Визг прекратился, что-то тяжело рухнуло на камни, и наступила блаженная тишина — как будто сигнализация машины за окном в ночи орала-орала, а потом вдруг выключилась.

В замке, скрежеща, повернулся ключ. Яромир на негнущихся ногах вошел в темницу — в одной руке у него был кинжал (к счастью, не окровавленный), в другой — чешуйка, которую он первым делом запихнул Тайке за щеку, как леденец. Ой, у нее даже вкус оказался мятный!

Потом дивий воин, не говоря ни слова, вспорол мешок и выпустил на волю бедолагу Пушка, разрезал веревки на руках у Лиса, рывком вытащил кляп у того изо рта и даже ухом не повел, когда Кощеевич выдохнул:

— Эй, нельзя ли поосторожнее?…

Дурнота схлынула, и Тайка наконец-то смогла сесть. Жар отступил. Каменная стена приятно холодила спину. Но на смену облегчению вновь пришла тревога, когда она увидела посеревшее лицо Яромира и поймала глазами его взгляд — пустой, безнадежный.

— Ты в порядке?

Он не ответил, отвернулся, вложил Кощеевичу в ладонь кинжал, хрипло сказал:

— Мне нужно побыть одному. Береги ее…

Хлоп! Дивий воин снова обернулся мышью и улетел.

— И что бы это значило? — Лис, недоумевая, прокрутил клинок в руке. — Мне показалось или это смахивало на прощание?

Пушок, расправив крылья, сорвался с места и бросился за Яромиром. У Тайки все внутри сжалось от дурного предчувствия. Она догадывалась, что увидит, выйдя из темницы, но нужно было убедиться. Лис сперва наблюдал ее бесплодные попытки подняться, потом, опомнившись, протянул руку:

— Посидела бы еще немного, ведьма. Пока яд весь не выйдет.

— Нельзя, — мотнула головой Тайка. — Вдруг нас тут найдут? У Огнеславы могут быть подручные.

Лис кивнул, закинул ее руку себе на шею и потащил к выходу, распахнул дверь и замер, будто споткнувшись:

— Оп-пачки…

Ну да, именно этого Тайка и боялась. Поперек прохода лежало тело Огнеславы. Рано она обрадовалась, что на кинжале не было крови, — Яромир, похоже, придушил предательницу голыми руками. Но оставалась слабая надежда: а вдруг целительница еще жива?

Тайка хотела этого всей душой: не ради Огнеславы — ради Яромира. Как он теперь жить будет, зная, что убил ту, кого любил прежде? А может, и до сих пор любит…

Лис, поймав Тайкин отчаянный взгляд, прислонил ее к стене, а сам склонился над телом, пощупал жилку на шее, приподнял веко и покачал головой.

В этот момент послышался шелест крыльев — это вернулся Пушок.

— Уф, не догнал! — Он сел на открытую дверь, нахохлился. — Вы уже нашли ее, да?

— И кое-что еще нашли. — Лис выудил из сумки Огнеславы ожерелье. — Нет, вы только представьте, какая змеюка! Опоила нас, обобрала до нитки, в острог приволокла… Вот и верь после этого людям.

У Тайки тряслись плечи, но глаза были сухими. Даже когда Лис кинул ей Кладенец (осторожно, держа только за цепочку), она едва шевельнула рукой, чтобы поймать подвеску.

— Ладно, на самом деле все не так плохо, — приговаривал Кощеевич, обыскивая тело Огнеславы. — Ожерелье на месте, Кладенец на месте, чешуйка Горыныча нашлась и пригодилась. Зеркало твое тоже тут. Еще травки какие-то, но пес их знает, для чего они нужны. Кинжал уже забрали. Кольцо и одолень-траву отправили вовремя. Все прочее, видать, у дядьки Ешэ в становище осталось. Надеюсь, эта дурочка самонадеянная его не прирезала? Он ведь и мстительным духом может вернуться, с него станется… Так, а это что за браслеты? Ладно, возьму на всякий случай, потом разберемся. Места мне знакомы: мы прямо под замком, так что не заблудимся. Можно даже сказать нашему врагу спасибочки за быструю доставку до места. Предлагаю вернуться к первоначальному плану: найти Доброгневу, надеть на нее ожерелье… Эй, вы двое меня слушаете вообще?

— Мы должны найти Яромира. — Тайка не узнала собственного голоса.

— Полетает — и вернется, никуда не денется.

Ох, всем бы такую уверенность…

Пушок слетел с двери ей на плечо, тронул щеку мягкой лапкой:

— Тай, он прав. Надо идти.

— Угу…

Тайка всхлипнула и медленно встала, опираясь о стеночку. Мятный вкус во рту больше не ощущался — видимо, весь яд был нейтрализован. Она сплюнула поблекшую чешуйку в ладонь.

— Выбрось, — посоветовал Лис. — Больше она ни на что не годится.

Поплевав на руки, чародей приподнял Огнеславу под плечи и волоком затащил в камеру, закрыл снаружи дверь и провернул в замке ключ.

— Вот, так ее не скоро найдут.

В этот миг из-за двери донесся сдавленный стон, и у Тайки бешено заколотилось сердце: неужто целительница жива?

— Открывай, скорее!

— Да, ты права, нужно добить.

— Не добить, а исцелить.

Лис посмотрел на нее как на умалишенную:

— Видать, сильно тебя головушкой стукнуло, ведьма. Эта змеюка тебя едва не убила!

— Знаю. — Тайка упрямо выпятила подбородок. — Но если мы бросим ее умирать, то будем не лучше, чем она.

— Напоминаю: я тебе не «скорая помощь», — проворчал Кощеевич, но дверь все-таки открыл.