Ветер Дивнозёрья

Перекинуться у нее, к счастью, получилось. Первым делом Тайка глянула на свои руки — уф, нормальные, непрозрачные. И носок-невидимка на месте, в сумке. Тут до нее дошло — и она едва не расхохоталась: совсем не нужно было припадать на лапы во дворе и прятаться от злыдней. Она же была невидима! М-да. Вот что волчья кровь с рассудком делает… Вместе с человеческим обликом вернулись и обычные человеческие сомнения. Ну чем она вообще думала, когда помчалась на зов судьбы в одиночку? Ишь, какая охотница выискалась! Эдуарда с Пушком бросила — они там, поди, с ума сходят. А по следам искать будут — не найдут, раз замок только на рассвете показывается. Приехали, в общем. На Кощееву дачу…

Тут, за дверью, ее ждет Яромир. Возможно, ему нужна помощь.

И Тайка с обреченной решимостью на лице открыла дверь.

Представшая взору круглая комната напомнила ей обитель какой-нибудь сказочной ведьмы — все как в кино: и черепа животных на старых фолиантах, и темные свечи в медных подсвечниках, и зеркала (одно вон даже разбитое: весь пол в осколках), и сушеные травы под потолком, а еще — летучие мыши. Десяток, не меньше. К счастью, не упыри, а самые обычные. И одна из них белая, между прочим!

— Мир? — тихонько позвала Тайка, проскользнув внутрь и закрыв за собой тяжелую дверь. — Ты здесь?

Белый крылан отделился от стаи черных товарищей и камнем упал в костяное кресло. (Она понадеялась, что оно хотя бы не из человеческих костей сделано.)

Бах! По всей комнате вдруг вспыхнули свечи, и Тайка, вскрикнув от неожиданности, заозиралась. Вряд ли тут так гостей приветствуют. Что это тогда может быть? Сигнализация?

Когда она снова посмотрела перед собой, Яромир стоял к ней почти вплотную. Его взгляд был хмурым, темным.

— Зачем ты пришла?

Необычно хриплый голос заставил летучих мышей заволноваться.

— Тебя искала. — Тайка взяла его за руку. — Послушай, я столько всего должна тебе рассказать…

— А с чего ты взяла, что я хочу слушать? — Он вырвал ладонь. — Уходи. Я же сказал, что хочу побыть один.

Но от нее было не так-то просто отделаться:

— Послушай, я знаю, ты винишь себя в том, что случилось с Огнеславой. Но ты не виноват. Ты ее не убивал, слышишь? Она жива!

— Тем хуже для нее, — буркнул Яромир, сверля Тайку взглядом.

— Я думала, ты расстроился из-за ее смерти, и… — Она осеклась. Что-то не так. Но вот что? — А, ладно. Потом разберемся. Надо уходить отсюда.

— Нет! — мотнул головой дивий воин.

— Ты пришел убить Доброгневу? И теперь хочешь ее дождаться, я догадалась? — Тайка снова потянула к нему руки: не то чтобы обнять, не то чтобы встряхнуть хорошенько — она еще сама не решила. Но Яромир поймал ее ладони и отстранился:

— Не твое дело.

— Очень даже мое! — На глаза навернулись злые слезы. — Разве мы не друзья?

— Больше нет.

Девушка не поверила своим ушам — так и встала, остолбенев. А дивий воин, скривившись, как от зубной боли, вдруг выхватил меч из ножен и упер острие ей в грудь. Вот это новости! Может, это не Яромир вовсе? Нет, не может быть — волчий нюх не обманешь. Значит, он хочет таким образом защитить Тайку, прогнав из опасного места. А что, с него станется! Такая особенная забота «по-яромировски».

— Я уйду отсюда только с тобой. Или вперед ногами! — сверкнула она глазами. Посмотрим еще, кто упрямее…

— Что ж, ты сама это сказала! — рявкнул Яромир, замахиваясь.

Тайка до последнего не верила, что он серьезно, поэтому едва спаслась от клинка — ценой новой овечьей шубы. Ладно, пусть теперь будет вентиляция на спине — спасибо, что вообще живая осталась.

Подвеска-Кладенец ожгла кожу. Ох, если меч решил о себе напомнить, значит, дело совсем дрянь. Но Тайка накрыла его ладонью:

— Мечик-Кладенечик, потерпи, родненький! Это же Яромир. Мы не можем его убить! Он наверняка околдован. Или это темный двойник. Ой!

Уворачиваясь от второго удара, она налетела на ведьминский стол. На пол посыпались банки-склянки, под ногой хрустнуло стекло, а в воздухе запахло серной горечью. Дивий воин наступал. Взмах. Еще один. Тайка отпрыгивала, лихорадочно соображая, что же делать.

— Яромир! Спятил, что ли! Это же я!

Крики не помогли. Зато под руку подвернулось костяное кресло, и Тайка швырнула его между собой и дивьим воином. Кр-рак! В стороны полетели косточки. Дальше — разве что прыгнуть в окно, но прыгать высоковато, этак и шею свернуть недолго. Может, попробовать снова уклониться и прошмыгнуть к двери?

Кладенец уже полыхал и, кажется, даже светился под футболкой, словно просил: достань меня! Ну достань же! Но Тайка упрямилась. Во-первых, силы все равно будут неравными, даже с волшебным мечом. Яромир воевода, а она — девочка-недоучка. Во-вторых, она даже ранить его не хотела, не то что убить. А в пылу битвы всякое бывает: взмахнешь неосторожно — и привет. А в-третьих, бегство ничего не решит. Ну, спасется она сейчас, и что? Наваждение Яромира не отпустит, Доброгнева тоже сама себя не победит, война продолжится, и все будет очень плохо…