Ветер Дивнозёрья

Лис, скорбно поджав губы, обвел отчаянным взглядом присутствующих:

— Только никому не говорите! Не то моей репутации крышка.

И все, конечно же, пообещали сохранить тайну. Даже Радосвет.

А Кощеевич еще раз всех удивил: вдруг задрал голову, глянул в синее небо, расправил плечи и с улыбкой молвил:

— Знаете, у меня сейчас такое странное чувство… Кажется, я вас всех люблю! Очень глупо, да?

И рассмеялся.

* * *

В тот день Тайка не помнила, как добралась до постели. Похоже, заснула еще по пути, а там уже ее донесли до комнаты. Интересно, сколько она проспала? Сутки? А может, двое? За окном разгорался рассвет нового дня, и есть хотелось так, что аж живот подводило.

Когда Тайка выскользнула из комнаты, чтобы найти чего-нибудь пожевать (или Пушка — тот наверняка уже разведал дорогу до кухни), то, к своему удивлению, обнаружила у дверей спящего Яромира. Заслышав ее шаги, дивий воин вскочил. Рука спросонья дернулась к рукояти меча, но тут же расслабилась.

— Доброе утро.

— Ага, доброе. — Тайка была так рада его видеть — живого, здорового. — Скажи, мне ведь не приснилось, что война закончилась?

— Не приснилось.

Дивий воин убрал непослушную прядку ей за ухо. Ох, точно, она ведь вылезла из постели непричесанная! Но в этом жесте не было ни капли осуждения. Яромир смотрел на нее и любовался, поэтому Тайка вдруг почувствовала себя очень красивой — не зря говорят: в чужих глазах красота заметнее.

— А Вьюжка в порядке?

— Да, крыло уже почти залечили. Жалеет, что пропустил славную битву, и завидует Джульетте.

— А что там с размороженными статуями? Твои родители живы?

— Приходят в себя. Я хотел бы тебя с ними потом познакомить. — Дивий воин смотрел на нее с надеждой. — Как свою невесту. Если позволишь так тебя представить, конечно.

И тут Тайка, вместо того чтобы обрадоваться, помрачнела, потому что вспомнила, что обещала дать ответ после битвы. И теперь ее сердце разрывалось на части, но как тут поступить иначе?

Дивий воин почуял неладное, взял ее за руки, но Тайка отстранилась, пряча взгляд:

— Прости, я должна буду вернуться домой. Тогда, на крыше, ты сказал, что здесь — мой народ, и это правда — но лишь на одну четверть. Пока я нужна там, где родилась. Мне школу закончить надо, выпускной класс, сам понимаешь. Ой, что я несу? Черт с ней, со школой! Важнее, что я — ведьма-хранительница Дивнозёрья и хочу быть ею. Но… — Во рту вдруг пересохло, как в пустыне. Ну почему самые важные слова на свете бывает так сложно сказать? — Может быть, ты отправишься со мной? Ну, если хочешь, конечно.

— Очень хочу. — Глаза Яромира потемнели от грусти. — Но не могу. Я — воевода. А Радосвет сейчас в затруднительном положении…

— Двоецарствие, да? Понимаю… — Она и правда понимала, но полынная горечь расставания обожгла губы. Опять разошлись их пути-дорожки. — Ну, ты хотя бы в отпуск приезжай. Я-то к тебе не смогу. Помнишь: только раз в полвека дверца открывается…

Так, главное — не плакать. Сжать зубы, впиться ногтями в ладони и дышать размеренно. Ниточки судьбы все время сходятся и расходятся, переплетаясь. Значит, они еще свидятся. Когда-нибудь…

— Я приду, — кивнул Яромир. — Ты только жди меня, дивья царевна.

— Ловлю на слове. — Тайка украдкой смахнула слезу и во второй раз уже не отняла руки. Только ахнула, когда дивий воин вложил ей в ладонь серебряное колечко — тоненькая травинка с парой листиков обвивала светло-голубой камень, похожий на каплю утренней росы. — Это мне?

— Расстояние — не преграда для настоящих чувств! — с жаром сказал Яромир. — Радосвет и Таисья доказали это. Значит, и мы сможем.

— Мир, мне шестнадцать всего. Я вообще-то пока не хочу замуж.

Тайка зажмурилась. Ох, только бы он понял и не обиделся.

— Значит, не любишь?

Этого она и боялась. Вон как набычился, отвернулся даже. Уши красные.

— Люблю!

Ну вот она это и сказала. Аж задохнулась — впервые ведь призналась. Было страшно, да. Зато потом легко. Индрик бы сейчас ею гордился…

— Тогда я подожду. — Яромир притянул ее к себе. — А кольцо все равно оставь. Чтобы помнить: даже когда мы далеко, сердце мое с тобой.

И Тайка вздохнула с облегчением. Нет, ну правда, куда им торопиться? Впереди же еще целая жизнь!

— Во снах будем видеться.

Она спрятала лицо на его груди.

— Непременно.

Потом они еще долго целовались и шептали друг другу всякие глупости. В раскрытое окно влетел ветер, растрепал их волосы, переплетая светлые пряди с темными. От него пахло как-то по-особенному: не летними травами и звонкими колокольцами, а свежевыпавшим снегом, которого давно не знало Дивье царство, дымком деревенской печи, еловыми дровами, смолой и мхом. А еще — волшебством, которое всегда рядом. И Тайка поняла: это нездешние запахи. Для ветра ведь не существует преград, он летает, где ему заблагорассудится, вольный и свежий. Это был ветер Дивнозёрья — и он звал ее домой…

* * *