Ветер над пропастью

Карабас задумался. Действительно, зачем Никандре убивать Григория. Может кто-то, из тех, что прячутся в лесу, пробрался в их лагерь? Пришлось назначить нового министра внутренних дел, им стал Камиль, который был полной противоположностью Григория во всех смыслах: как во внешности, так и в характере. Камиль провел среди боевого охранения базы воспитательную работу, проверил все помещения и самые укромные углы, где можно было затаиться, но никого не обнаружил. Впрочем, мужик он был умный и особо заморачиваться на смерти своего предшественника не стал. Григория многие не любили за лютый нрав и бессмысленную жестокость. А в то, что на их базу проникли морские разведчики, он не верил вовсе.

Никандра, безмерно довольная, что удалось так легко выкрутиться из ночного приключения, искала случая переговорить с подругой наедине. Наконец, такой случай представился.

— Я отправила Тайку в качестве связного, — сказала она ей.

— Я так и подумала, только зачем Григория грохнула.

— Не рассчитала немного, хотела только оглушить, иначе бы он Тайку прикончил.

— Ладно, вроде выкрутились, но с побегом затягивать нельзя, Карабасик не дурак, если что-то заподозрит, нам сбежать не дадут.

— Раньше завтрашнего вечера Тайка не вернется, а вернее всего послезавтра. Но нам надо собраться и быть наготове. Хорошо бы деньги наши вернуть.

— О деньгах можешь забыть, а вот корону я прихвачу. Пусть для Матильды пятой Карабасик новую украдет.

Время тянулось медленно, Ника поручила Алевтина раздобыть и припрятать в надежном месте непортящиеся продукты, раздобыть вещмешок и мужскую одежду для себя и Таи. Сама же она постаралась раздобыть оружие. Ножи ей вернула Алевтина, а револьвер ей достался от Григория, в качестве трофея. О подруге в этом плане она не думала, пусть разоружит своего Карабасика.

Укладывая баул, она вдруг наткнулась на медальон, снова безуспешно попыталась его открыть и обратила внимание на странный знак в виде двух пересекающихся окружностей. Тут она вспомнила, что у Веры был крестик с таким же знаком, и позвала подругу.

— Помнишь, что у меня появился медальон, неизвестно откуда? — сказала Ника.

— Это, когда ты среди ночи вдруг завопила: пожар, пожар? А я из-за тебя потеряла свой крестик.

— Вот посмотри знак на этом медальоне!

— В точности, как на моем крестике! — воскликнула Вера.

Медальон вдруг раскрылся в ее руках.

— Смотри-ка тут записка. Вроде даже твоей рукой написано…

1945 год 29 декабря. Старо-Никольск.

Ключ от убежища и крестик Веры

забрали адепты секты «черный кристалл».

Мой дом горит, выбраться невозможно.

Простите меня и прощайте.

Ника.

— Чертовщина какая-то, — удивленно сказала Вера.

— До сих пор дымом пахнет, — добавила Ника, — и почерк похож на мой. Сейчас семнадцатый год, значит это письмо из далекого будущего. А как ты смогла открыть медальон?

— Нажми на петельку, к которой прикреплена цепочка. Да-а… Теперь понятно, где мой крестик.

— А мне вообще ничего не понятно. Ключ от убежища, Старо-Никольск, я никогда не слышала про это.

— Давай эту загадку отложим на потом, — решительно сказала Вера. — Надо дожить до сорок пятого года, тогда будет ясно что-нибудь. У нас есть насущные проблемы, вот их и будем решать.

На другой день Карабас снова устроил пиратские игрища на берегу бухты, и привлек Нику к участию в них. Но зрелищного представления не получилось, поскольку пираты отнюдь не рвались сразиться с ней в рукопашной, а сама Ника не поддавалась на провокации Карабаса и старалась не демонстрировать свои таланты.

Отстрелялась она довольно средне, впрочем, талантами в стрельбе она никогда не блистала, в двух рукопашных поединках, она больше уклонялась от атаки, чем нападала сама, и своих противников брала, что называется, на измор. Ножи метнула точно, но с близкого расстояния, что скрадывало эффект попадания в цель.

Вечером Вера рассказала ей, что подозрения Карабаса не рассеялись, и он хитрыми вопросами пытался дознаться до истинной причины смерти Григория. Тая в эту ночь не появилась, что было вполне понятно, ведь задача перед ней была не проста. А утром пришла Вера и начала жаловаться на свою трудную супружескую жизнь.

— Надоело мне это чудо волосатое. Алевтина дала мне противозачаточное средство, но я все равно боюсь. Не хватало еще медвежонка родить!

Этот день прошел в подготовке к побегу. В целом все было готово: Алевтина натаскала галет, вяленого мяса и даже раздобыла револьвер, для Веры. Амазонки упаковали в баулы все, что было приготовлено и были уже на взводе. Однако и в эту ночь Тая не появилась.

— Все, — сказала Вера, — завтра рано утром уходим. Дольше тянуть нельзя. Карабасик слишком стал увлекаться супружескими обязанностями, и я уже опасаюсь, что с ним может приключится та же беда, что и с Гришкой.