Ветер подскажет имя

Приглушенный свет кабинета приглашал к откровенному разговору. Катя села в то же кресло, что и при первой беседе, Федор, сняв пиджак и повесив его на спинку стула, устроился на диване немного левее. Положив ногу на ногу, расслабившись, он остановил сосредоточенный взгляд на Кате.

Лицо Федора разгладилось, сейчас он выглядел моложе лет на пять. Открытый лоб, прямой крупный нос, волевой подбородок… Странно, почему на аукционе Мелихов показался сухим, жестким человеком. Или всему виной глубокая морщина между бровями?

– Мой вопрос может показаться не слишком приятным, но…

– Не стесняйтесь, задавайте. А если трудно, намекните, и я озвучу его сам.

– Вы когда-нибудь задумывались о том, кому достанутся собранные вами богатства? После…

– После смерти?

– Да.

– Честно говоря, не особо. С одной стороны, завещание давно написано. На тот крайний случай, если я покину этот мир внезапно. Не стану называть адресатов, скажу лишь, что большая часть коллекций отойдет музеям и галереям. С другой стороны, я оптимистично смотрю на жизнь, и я совершенно не против жениться и обзавестись детьми. А если вы решитесь спросить, почему же я до сих пор не женат, то ответ банален и прост. Не встретил ту, которая сделала бы меня лучше. Быть может, это звучит эгоистично, но я считаю, что настоящее чувство делает человека лучше. Хотя бы на пару дней. – Федор засмеялся, и Катя широко улыбнулась в ответ.

– Какую роль в вашей жизни играют книги? Я слушала лекцию и могу с уверенностью сказать, что вы отличный рассказчик. Любите ли вы только читать или когда-нибудь хотели бы взять перо, чернила и…

– Катя, вы преувеличиваете мои способности. Я скорее собиратель чужих историй, чем создатель новых. А книги – это все. Это долгая дорога к другим берегам и не менее долгая к самому себе. Пойдемте, я покажу вам те книги, которые читал неоднократно и буду перечитывать. Не обязательно от корки до корки, иногда требуется лишь фраза. Отыскать ее – вот задача.

– Я тоже очень люблю и ценю книги.

Когда они зашли в библиотеку, Федор указал рукой на стеллажи и предложил:

– Попробуйте найти ту фразу, которая вам сейчас нужнее других. Любая книга, наугад выбранная страница… Или загадайте номер страницы. Третий, четвертый абзац? А если поймете, что ошиблись, попробуйте еще раз.

Из-за лабиринта стеллажей Катя пока не могла видеть «Полтаву», но всем сердцем чувствовала ее зов. Пусть не оригинал, а копия. Но все те же пятьдесят четыре пушки, и паруса, и флаги…

Сделав несколько шагов, она взяла с полки немного потрепанную временем книгу в темно-коричневой обложке и открыла ее на первой попавшейся странице.

«Буду читать слева», – заранее решила Катя, забыв от волнения выбрать абзац.

Это оказался сборник стихотворений, взгляд побежал по строчкам, губы сжались и дрогнули.

Вы безупречны, я – несчастна.Молчать иль звать, рыдать иль верить?..К чужим мольбам я безучастна,Мой взгляд лежит у вашей двери.Не выбирайте – слов не нужно,Две памяти, две строчки, две игры —И коркой пресной и невкуснойГремит печаль на дне судьбы.

Я вас люблю – какая проза!Какой удел и суета.Остыли руки на морозе,И губы шепчут: «Никогда…»Но вероломству будет время,И вы, и я – густых кровей,Эй, секунданты, кто у цели?Кому теперь седлать коней?Вы безупречны, я – несчастна.

Молчать иль звать, рыдать иль верить?..О, как же глупо, как напрасноПобеды вы моей хотели…

– Расскажете, о чем прочитали?

– Нет, – Катя мотнула головой, захлопнула книгу и поставила ее на место. – Вы хотели показать свои любимые произведения.

Она догадывалась, для чего Федор пригласил ее в библиотеку, и не сомневалась, что сейчас придется обогнуть стеллажи и выйти к окну. Строки стихотворения продолжали звучать в голове, обретая особый смысл, и никак не получалось их перечеркнуть.

Копия модели «Полтава» на этот раз не утопала в лучах солнечного света, она стояла в полумраке, отчего казалась таинственной и загадочной. Конечно, этот корабль выглядел намного лучше оригинала, но история не пропитала плотные нити его парусины, не оставила мелкие царапины на корме и бортах.

– Вот, смотрите, семь прекрасных полок с шедеврами литературы.

Но Катя не могла обернуться, на плечи неожиданно навалилась многовековая усталость, сковавшая руки и ноги. Во рту появился солоноватый привкус, будто море пропитало воздух и сделало его тяжелее. Слишком долго душу сковывало волнение…

А какая разница, кто заговорит о «Полтаве» первый?