Ветер разлуки

Шарль-Юбер даже глазом не моргнул. «Он знает! – воскликнула про себя Изабель. – Он просто хотел услышать из моих уст подтверждение того, что ему рассказали!» Одно она знала точно – доносчицей была не Мадлен. Кузина пообещала молчать во время своего первого посещения монастыря урсулинок. Кто же тогда? Сестра Клотильда? Нет! Впрочем, какая теперь разница? Вскоре об этом узнает весь город. Сегодня утром их видели вместе на набережной Кюль-де-Сак. Вот уж сплетники отведут душу!

– Изабель, но ведь он – английский солдат!

Тон стал жестче, и девушка невольно сжалась.

– Он не англичанин, он – хайлендер.

– Одно и то же! Он стрелял в наших солдат, сражался против твоих братьев!

Изабель закрыла глаза и стиснула зубы. Раньше отец не разговаривал с ней в таком тоне. Ей хотелось расплакаться, однако она сдержалась. Нет, на этот раз она не подчинится! Не зная Александера, отец не может судить его!

– Я понимаю… Но Александер – хороший человек. Он даже спас жизнь одному французскому офицеру там, на холмах, и…

– И ты поверила этим россказням?

– Папа, я все видела собственными глазами!

– Что?

Пришло время рассказать, что заставило ее отправиться в деревушку Сент-Фуа и свидетельницей какой сцены она стала во дворе дома семейства Валейранов. Самые жуткие детали Изабель намеренно опустила, в том числе и то, как индеец скальпировал английских солдат у них с Ти-Полем на глазах. Потом она рассказала, как они с Александером встретились в монастырской больнице. Судьба упорно сводила их друг с другом. Что это, если не знак свыше? Шарль-Юбер вернулся к столу и долго молчал, вперив взгляд в открытую счетную книгу.

– Ясно. А что мне сказать твоей матери? Она еще ничего не знает. Каковы твои собственные намерения?

– Пока я не знаю. Мы так редко видимся! Он много работает и посещает учения. Пока я думаю оставить все как есть.

– А встречаетесь вы… наедине?

– Папа!

К лицу Шарля-Юбера прилила кровь, он с трудом сдерживал свой гнев.

– Я имею право знать, чем занимается моя дочь с…

– Ничем! Мы ничего не делаем! И мы редко бываем одни. Часто с нами либо его брат Колл, либо Мадо.

– Изабель, знай, если этот человек надругается над тобой, клянусь всем святым, он отправится вслед за теми мерзавцами, что напали на вас с Марселиной!

– Этого никогда не будет. Папа, вы не знаете Александера. Он никогда такого не сделает.

– Откуда ты можешь знать? Насколько я понял, он – мужчина, который оказался вдали от родины на завоеванной земле. Какой солдат откажет себе в удовольствии попользоваться дочкой побежденного врага? Я хочу… Нет, я требую, чтобы ты перестала с ним встречаться!

Изабель ничего не ответила, но посмотрела на отца без тени страха.

– Дочь, этот человек может принести тебе только горе, ты это понимаешь?

– Я его люблю! Папа, как вы можете требовать от меня расстаться с ним?

Шарль-Юбер поспешил отвернуться, чтобы дочь не увидела слез, готовых брызнуть из глаз. Ну как объяснить ей, чем могут закончиться эти встречи с вражеским солдатом? То, что шотландец сумел понравиться Изабель, его не удивляло. Разумеется, такая красивая и эмоциональная девушка не могла остаться безучастной к комплиментам и ухаживаниям мужчины. Но ведь Изабель к тому времени уже была помолвлена с де Мелуазом, и ей следовало вести себя соответственно своему положению невесты. И как она могла забыть, что война еще не закончена и что трое ее братьев рискуют своей жизнью, чтобы…

Боль в груди заставила Шарля-Юбера поморщиться. Он потянул за ворот мокрой от пота рубашки и упал в кресло.

– Папа, вам плохо?

– Нет, это пройдет. Наверное, я съел слишком много паштета из гусиной печенки. А теперь оставь меня одного. Мне нужно подумать.

– Хорошо. Прости, что причинила тебе столько неприятностей.

Он жестом отпустил ее. Изабель хотела было его поцеловать, как делала это каждый раз, уходя из кабинета, но передумала. Девушка вышла и тихонько закрыла за собой дверь.

Оставшись в одиночестве, Шарль-Юбер подождал, пока утихнет боль, потом медленно встал и плеснул себе сливовой наливки. Опустошив залпом бокал, он подошел к великолепному глобусу, купленному во Франции десять лет назад, и крутанул его. Пару минут он наблюдал за вращением, а потом резко остановил его. Оказалось, что палец его уткнулся в Южную Америку. Шарль-Юбер провел пальцем от южноамериканского континента к северному, потом, через океан, к Африке, а оттуда – к Европе. Франция… Палец его на мгновение замер в нерешительности. Великобритания… И, наконец, Шотландия.

– Шотландец, – пробормотал он и презрительно поморщился.