Ветер с моря

Вдоль стен стояли высокие шкафы с книгами, на большом дубовом столе — массивный серебряный чернильный прибор и высокие канделябры. По ковру перед камином вышагивал сам граф, такой же высокий, как Роберт, но гораздо полнее. Грива седых волос откинута назад и стянута лентой, усы закручены, одет он был небрежно, но богато. Оба повернулись к Изабелле, но в это время Рори, пытавшийся вырваться из рук Изабеллы, залился пронзительным лаем, а две большие собаки вскочили с ковра и устремились вперед, чтобы изгнать пришельца, и, свирепо рыча, стали прыгать вокруг Изабеллы. Она едва сохраняла равновесие, но удерживала рвущегося в бой Рори.

— Останови этих проклятых собак! — крикнул Роберт.

— Фергс, Хэмиш, — пророкотал голос графа, — лежать, мальчики, лежать! К ноге!

Удивительно, но две разъяренные овчарки легли на пол, а при следующей резкой команде прильнули к ногам хозяина, все еще приглушенно рыча.

— Ради Бога, отец, — воскликнул Роберт, — нельзя ли держать подальше этих твоих грубиянов?

— Они безобидны, как овечки, даже мухи не обидят, — пробормотал граф.

— Это ты так считаешь. — Роберт обнял Изабеллу за плечи. — С тобой все в порядке, милая? Они тебя не укусили?

— Ты предупреждал, что они съедят Рори. Так вот, это чуть было не произошло, — прошептала она дрожащим голосом.

— Дай-ка мне собаку. — В дверях появился слуга, встревоженный шумом, и Роберт отдал ему Рори. — Позаботьтесь о щенке и отнесите его в нашу комнату.

— Да, лорд, будет сделано.

Роберт снова повернулся к Изабелле: — Теперь подойди и познакомься с моим отцом.

Изабелла чувствовала себя обиженной и униженной одновременно, но, прежде чем она собралась с духом, чтобы отказаться, снова вошел вышколенный слуга, а за ним в дверях появилась графиня Гленмурская.

— Кто-нибудь скажет мне, наконец, что происходит? — спросила она мягким голосом, в котором, однако, слышалась непреклонность.

Вдовствующая графиня сохраняла следы былой красоты, а черное шелковое платье с кружевами на рукавах и у ворота, яркую шаль с восточным узором она носила с элегантностью, присущей только француженкам.

— Бабушка! — воскликнул Роберт с облегчением. Бабушка протянула ему для приветствия руку, он принял ее, затем поцеловал бабушку в щеку.

— Роберт! Мой дорогой! Как я рада видеть тебя. Ты так давно у нас не бывал! А что вытворяет твой отец? Запугал всех до смерти своими чудовищами! Фрэнсис, разве так надо встречать молодую невестку? — и она грациозно протянула обе руки. — Так это Изабелла? Подойди и поцелуй меня, моя дорогая.

Изабелла попала в теплые объятия. Целуя морщинистую щеку графини, она вдохнула запах каких-то редких духов.

— Мне так жаль, что я не смогла присутствовать на свадьбе. Но мои старые кости плохо переносят путешествия, и даже письмо написать бывает уже трудновато. — Она вытянула свою правую руку. — Посмотри, ревматизм сделал ее похожей на клешню. Но сейчас мы с тобой побеседуем по-французски, и все будет прекрасно. Моя дорогая, иди поздоровайся с моим сыном и прими его извинения за такой плохой прием.

Бабушка провела Изабеллу вперед, граф взял руку невестки, пробормотал несколько слов сожаления и стал вежливо расспрашивать о путешествии. Он с досадой размышлял: многое ли ей удалось услышать из их беседы с Робертом? Вскоре графиня положила конец официальной беседе:

— Все мы горим желанием обо всем вас обоих расспросить, но вы, должно быть, устали и хотите умыться и отдохнуть перед ужином. Позаботься о своей жене, Роберт. Она выглядит измученной. Потом мы выберем время для подробной беседы. Мы ужинаем в семь. Джинни придет напомнить вам.

Потом, в комнате, немного смущаясь, Роберт сказал Изабелле:

— Не надо принимать слишком близко к сердцу слова отца. Он часто говорит, не подумав, а потом глубоко сожалеет.

— Он сердит на тебя, ведь так? Очень сердит из-за того, что ты женился на мне. Он бы хотел себе другую невестку.

— Я больше не мальчик, Изабелла. Я уже много лет живу своей жизнью и иду своим путем. Ему это не нравится, никогда не нравилось, мы и поссорились из-за того, что я уехал в Лондон, но ему пришлось смириться с этим.

Граф смирится и с выбором сына. Но сколько придется всего пережить! Изабелла чувствовала себя виноватой, и ей не хотелось спорить. Времени до ужина оставалось мало, а она решила доказать, что жена его сына не какая-нибудь простушка. Сундук уже наполовину распаковали, разложили и развесили платья, которые тетя Августа была вынуждена купить Изабелле. Среди них было одно — из дорогого муарового шелка цвета пламени. Скроенное по последней моде — с завышенной талией, — оно ниспадало до пола мягкими складками. Квадратный вырез был довольно глубоким. Изабелла достала из шкатулки ожерелье из филигранного золота с янтарем и надела его на шею. Это украшение попалось ей на глаза, когда они гуляли по Йорку, и Роберт удивил ее тем, что преподнес на следующее утро понравившуюся вещицу. Затем она вынула из голубой вазы две желтые розы и закрепила их в темных волосах бархатной лентой.

Когда из гардеробной вышел Роберт, облаченный в синий вечерний сюртук, она повернулась к нему: