Ветер в ивах

– В самом деле, неплохие, – не слишком убежденно поддакнул Крыс, – Если только… если только… – он попытался уловить что-то похожее на блеск во всё еще грустных глазах поникшего животного.

– Осталось одно, – с удовольствием продолжил Барсук. – Жаб, я хочу, чтобы вы повторили перед своими товарищами то, что вы мне обещали в курительной комнате. Прежде всего, раскаиваетесь ли вы в своих действиях и считаете ли вы их безрассудными?

Последовала долгая пауза. Подавленный Жаб безнадежно молчал, другие, боясь ему помешать, тоже не издавали ни звука. Наконец, он заговорил.

– Нет! – произнес он немного мрачно, но зато отчаянно. – Я не раскаиваюсь! И это не безрассудство! Все было так славно!

– Что?! – заорал до глубины души оскорбленный Барсук. – Вы, трепливое животное, не вы ли рассказывали мне вон там сейчас…

– О, да, да, там, – издевательски перебил его Жаб. – Если я вообще произнес что-нибудь там. Вы, дорогой Барсук, напротив, были так красноречивы, так подвижны и так убедительны. Вы с такой легкостью расставили все точки над «и». Вы могли бы добиться от меня там всего, что вам вздумается. И вы это хорошо понимаете. Но с тех пор я кое во что вник и перебрал в уме все свои поступки, я не нахожу ничего такого, в чем должен раскаиваться. Учтите, это мое обдуманное решение, ясно?!

– Значит, вы уже не обещаете, – медленно проговорил Барсук, – вы не обещаете нам никогда не касаться автомобиля?

– Конечно нет! – волнуясь, ответил Жаб. – Напротив! Клянусь, что как только мне подвернется первый автомобиль, я тут же в него запрыгну!

– Что я говорил? – ухмыльнулся Крыс.

– Прекрасно, – вставая, подытожил Барсук. – Там, где не помогают убеждения, применяют силу. Я опасался, что мы придем к такому выводу. Мне помнится, Жаб, как вы частенько приглашали нас троих погостить в вашем красивом доме? Что ж, сегодня мы примем это предложение. Как только придем к взаимопониманию, не станем злоупотреблять вашим гостеприимством. Но не прежде! Отведите его наверх, заприте в спальне, а сами возвращайтесь на совещание.

– Это для вашего блага, Жаб, – заверил упершегося друга Крыс. – Подумайте, как весело нам тут будет, едва мы чуточку пообживемся… когда мы малость попривыкнем друг к другу… когда и вы преодолеете эту… эту вашу слабость!

– Мы будем самым лучшим образом о вас заботиться, Жаб! Пока все это не пройдет, – поддержал Крот. – И мы добьемся, чтобы ваши деньги не летели прахом, как это бывало раньше.

– И никаких прискорбных инцидентов с полицией, – продолжал Крыс, подталкивая к спальне.

– И никаких проблем из-за сиделок на больничной койке, – заключил Крот, поворачивая ключ в замочной скважине.

Несмотря на страшные оскорбления, сыпавшиеся за дверью, они спокойно миновали лестницу и приступили к обсуждению.

– Похоже, у нас впереди незавидное будущее, – вздохнул Барсук. – Я никогда не замечал в Жабе такой решимости. Именно поэтому сейчас он должен быть под постоянным надзором. Его нельзя ни на минуту предоставлять самому себе. Мы устроим круговую оборону, пока не вытравим из него весь этот яд до последней капельки.

Они установили круглосуточное дежурство, справедливо поделив между собой дни и ночи. Вначале Жаб очень нуждался в охране, поскольку время от времени им овладевали бурные припадки. Тогда он громоздил из стульев подобие автомобиля, усаживался впереди, сильно напрягался, издавая ужасные шумы… И так до тех пор, пока не достигал полной кульминации. Затем он делал прямо противоположное – падал, распростершись на полу среди руин своего сооружения, и ненадолго счастливо затихал. Но текло время, и болезненные приступы постепенно пошли на убыль. Друзья всеми способами старались направить его помыслы в любое более свежее русло. Однако интерес к другим материям не просыпался. Жаб сделался вялым и совершенно потерянным.

В одно прекрасное утро Крыс, поднявшись наверх, застал Барсука явно взбудораженным. Тот пожаловался на переутомление, а потому собрался встряхнуться, отправившись после ночного дежурства на длительную прогулку в Лес к своей земле и своим норам.

– Жаб все еще в постели, – сказал он Крысу в дверях. – Я ничего не могу от него добиться, кроме просьб оставить его в покое, он, мол, ничего не хочет. Возможно, скоро ему станет лучше и, быть может, через какое-то время все наладится. Ох, право же, не стоит столько беспокоиться… однако, будьте настороже, Крыс! Когда Жаб покорен, смирен и изображает из себя мальчика из Воскресной школы, это не более, как его гениальная уловка. Будьте уверены, что-нибудь в конце концов произойдет. Уж я-то его изучил. Ну, а теперь прощайте!..

– Что с вами сегодня, старина? – заботливо поинтересовался Крыс, подходя постели Жаба.

Несколько минут он ждал ответа, затем дрожащий голос возвестил:

– Благодарю вас, дорогой Крысик! Как это мило, что я вам небезразличен! Но прежде скажите мне, как чувствуете себя вы и замечательный Крот?