Ветер возмездия. Уроки Токийского международного военного трибунала

Тысячи головорезов в военной амуниции, сеявшие смерть и разрушения в захваченных странах, все-таки ушли от возмездия. На скамье подсудимых заняли места не все политики и генералы, направлявшие и поощрявшие убийц, бывшие подлинными сценаристами страшных трагедий. Ушли от наказания и руководители японских монополий, чья безудержная жадность и хищническая алчность подпирали и питали агрессивную политику

К сожалению, в период подготовки Токийского процесса предложения советского обвинителя о предании суду владельцев крупнейших предприятий военной промышленности были отклонены. Американские правящие крути во главе с президентом Гарри Трумэном считали большой ошибкой, что в числе обвиняемых на Нюрнбергском процессе оказались глава крупнейшего немецкого концерна Густав Крупп и директор Рейхсбанка Ялмар Шахт. Генерал Дуглас Макартур, возглавлявший военную администрацию в Японии и бывший там, по сути, диктатором, действуя в русле полученных из Вашингтона указаний, не повторил «нюрнбергских ошибок». Тридцатого августа 1947 года он выпустил на свободу в числе других военных преступников магнатов-головорезов, а послевоенное правительство Японии не было заинтересовано в громких и справедливых расследованиях.

Тем не менее многочисленные факты, установленные следствием, факты, касающиеся роли банкиров и крупнейших монополий, были настолько шокирующими, что судьи не могли обойти их стороной. Они пренебрегли давней юридической традицией, согласно которой в приговоре упоминается вина только тех лиц, что непосредственно предстали перед судом, поэтому, пусть и обезличенно, в документах неоднократно фигурируют банкиры и магнаты крупнейших монополий, поименованные как «промышленники», «банкиры», «дзайбацу» (финансовая клика).

Мировая общественность тогда мало что знала о роли японского военно-промышленного комплекса в преступлениях на краю далекого Азиатского континента. А на Западе решение генерала Макартура вообще замалчивалось, как и то, что агрессивная людоедская война была поставлена монополиями во главу угла всей внешней политики Японии.

В этих условиях советское руководство, неудовлетворенное в полной мере решениями Токийского трибунала, организовало судебный процесс над японскими военными преступниками, развернувшими производство бактериологического и химического оружия. В 1949 году двенадцать бывших военнослужащих Квантунской армии были осуждены трибуналом Приморского военного округа к различным срокам лишения свободы (Хабаровский процесс). Советский Союз предпринял все усилия, чтобы не допустить распространения смертоносного «цунами» не только на Дальнем Востоке, но и по всему миру.

Главный урок правосудия на Нюрнбергском, Токийском и Хабаровском процессах заключается в напоминании ныне живущим поколениям о величайшей трагедии, развернувшейся на мировой сцене, о подвигах наших соотечественников и других наций, о неотвратимости наказания для преступников.

Мир не должен забывать о военных преступлениях. Свидетелей тех страшных лет становится все меньше с каждым годом, но если мы вычеркнем из памяти то, что было, опасность нависнет уже над нашими детьми. И такая опасность велика.

Не месть и не желание разжечь национальную ненависть движет теми, кто напоминает современникам о мрачных и кровавых преступлениях, их цель – мирное будущее всех народов…

Когда агрессоры включают в свое военно-стратегическое планирование террор, зверства, массовое уничтожение людей, они всячески стремятся гарантировать безнаказанность исполнителям кровавых акций. Освобождая их от ответственности и наказания, тем самым они освобождают их от «условностей» морали.

Германское Верховное командование в своей директиве от 13 мая 1941 года прямо декларировало: «Возбуждение преследования за действия, совершенные военнослужащими и обслуживающим персоналом по отношению к враждебным гражданским лицам, не является обязательным даже в тех случаях, когда эти действия… составляют воинское преступление».

Приказом от 16 декабря 1942 года то же германское Верховное командование, санкционируя борьбу против партизан, заранее амнистировало исполнителей: «Ни один немец, участвующий в боевых действиях против банд (так нацисты именовали участников национально-освободительной борьбы), не может быть привлечен к ответственности ни в дисциплинарном, ни в судебном порядке».

Японская военщина и идеологи японского милитаризма в этом плане ничуть не отличались от своих союзников по агрессивной Оси. Процесс в Токио зримо доказал это.

Однако надо сказать, что судьям на Токийском процессе «повезло» меньше, чем их коллегам в Нюрнберге. В распоряжении последних были горы документов, а прямых предписаний японских властей о совершении военных преступлений почти не оказалось. Разумеется, это вовсе не значит, что таких предписаний не существовало. В приговоре трибунала об этом обстоятельстве сказано: