Ветка Палестины

Неблагозвучные для уха Гитлера фамилии корреспондентов центральных газет в те дни облетали, как осенние листья. Достаточно перелистать старые подшивки, чтобы убедиться в этом.

Отказ от собственного имени многим не казался предосудительным. Что ж, если требуется опустить перед боем забрало...

Пройдет время, и журналистов-евреев начнут бить смертным боем за то, что они "прячутся" за псевдонимами. Михаил Шолохов выступит в разоблачительной статье "Под закрытым забралом". Но эта быль еще впереди.

Самих корреспондентов пока что не выгоняли и не убивали, как евреев. Сталин любил говорить, что он постепеновец. Все в свою очередь.

Следующим годом был тридцать седьмой.

Я набрасываю эти строки в больничной палате, куда пришел к товарищу. Товарища увезли в перевязочную, и я жду его. У койки соседа, безнадежно больного старого большевика, собрались его друзья, он не отпускает их, понимая, что жить ему осталось считанные дни. Я стараюсь отвлечься от чужого разговора, почти не слышу, о чем говорят. Различаю лишь рефрен, произносимый с большей экспрессией. То один, то другой голос вставляет: "А потом его посадили!" И так уже битый час.

"А потом его посадили..."

Рассказывал умиравший, с опавшим желтым лицом, старик.

Бог мой, какую горькую чашу надо испить, чтобы и в свой последний час об этом! Только об этом...

Тридцать седьмой покатил антисемитское колесо быстрее.

Сталин в документах ТАСС собственноручно "исправил" фамилии Зиновьева и Каменева, сообщив населению о дореволюционных фамилиях жертв террористического процесса - Радомысльский и Розенфельд.

Как оживились робкие селявки и карьеристы, которые уловили наконец, откуда ветер дует...

В 1938 году официально уничтожаются существовавшие на Украине еврейские школы и еврейские отделения в институтах, чем загоняется в тупик и вся советская литература на идиш, которая стала терять своих читателей с катастрофической скоростью.

Это уже не было завершающим актом ассимиляции, благодаря которой еврейские школы на Украине год от года теряли своих учеников. Это были первые залпы.

В 1939 году Сталин заявил, что нельзя гитлеровцев называть фашистами,-идеология есть идеология. Слово "фашизм" исчезло со страниц газет.

Вскоре зато напечатали речь Адольфа Гитлера, в которой фюрер объяснил, что его целью является борьба с безбожием и еврейской плутократией,-- сейчас уже нет на земле человека, который бы не знал, что понимал Гитлер под словами "еврейская плутократия".

Освенцимские печи, ингулецкие карьеры, бабьи яры -- миллионы братских могил расстрелянных евреев -- рабочих, ремесленников, ученых могли бы стать преградой загудевшим на земле глухим пожарам антисемитизма. Сталин не дал угаснуть огню, он сызнова поднес спичку. Чтоб дружней горело. С обоих концов.

В 1942 году по его распоряжению были написаны брошюры и книги о русских полководцах Суворове и Кутузове. Когда ему принесли пахнущие типографской краской книги, Сталин высказал резкое недовольство, что авторы их с нерусскими именами.

В те же дни он не утвердил списка главных редакторов фронтовых газет, так как в нем были и еврейские фамилии. Выразил недовольство составом музыкантов, отправляющихся с концертом в Англию. "Опять Флиер-Млиер, а где русские?.."

Тут-то и началось позорище, которому я был свидетелем во фронтовой газете Заполярья. Антисемитизм был вызван его прямыми указаниями, как дудочкой вызывают дремлющую змею.

Сталин не терпел еврейские имена и в дни дружбы с Гитлером. "Высокая политика",- стыдливо объясняли лекторы райкомов в парках культуры и отдыха, когда их спрашивали, почему Иерухимович стал Ермашевым.

Сталин искоренял еврейские имена и в дни священной войны с фашизмом, когда полицаи расстреливали еврейских детей разрывными пулями в затылок.

В послевоенный период Сталин, прикрываясь разговорами о контрреволюционной деятельности международных сионистских организаций (как будто за границей нет многочисленных русских белогвардейских организаций или организаций украинских, грузинских и иных националистов), взял курс на постепенное вытеснение евреев из партийного и сойотского аппарата...

В большинстве высших учебных заведений, в научных учреждениях, даже на многих предприятиях была введена для евреев негласная процентная норма.

"Тропинка антисемитизма, по давнему выражению Сталина, могла привести только в джунгли".

Сталин сам оставил прямое свидетельство того, на какую "тропинку" он вступил. В докладе на XII партсъезде он исчерпывающе охарактеризовал великодержавный шовинизм "Великодержавный шовинизм выражается в стремлении собрать все нити управления вокруг русского начала, подавить все нерусское".

В 1945 году Сталин, как известно, произнес тост за русский народ как за "руководящую нацию". Эволюция взглядов? Вряд ли...

Просто "аракчеевский режим", применяя выражение Сталина, окреп, "всякая возможность критики" отсутствовала; чего ж в таком случае стесняться в своем Отечестве. . .