Ветра зимы

— Вы поплывете со мной на «Железной победе», — сказал он им, — но не будете участвовать в битве. Мальчик, ты самый младший, ты будешь дуть в рог первым. Когда придет время, ты подуешь в него долго и громко. Они говорят, ты сильный. Дуй в рог так долго, как можешь стоять, выжми из себя последний вздох, до тех пор, пока твои легкие не загорятся. Так, чтобы тебя услышали освобожденные в Меерине, рабы в Юнкае, призраки Астапора.

Так, чтобы обезьяны обделались, когда будут обходить Кедровый остров.

После передай рог следующему. Ты услышал меня? Ты понял, что должен сделать?

Мальчик и бастард бастарда провели руками по волосам. Силач, возможно, хотел поступить так же, но он был лысым.

— Можете прикоснуться к рогу. Потом уходите.

Они оставили его один за другим, трое рабов, и после Мокорро. Виктарион не позволил ему забрать адский рог.

—Он будет тут, у меня, пока не понадобиться.

—Как прикажите. Мне перевязать вашу руку?

Виктарион схватил темную женщину за запястье и притянул к себе.

— Это сделает она. Иди и молись своему красному богу. Разожги свой огонь и скажи мне, что ты там видишь.

Казалось, темные глаза Мокорро засветились.

— Я вижу драконов.

Виктарион планирует одурачить юнкайцев, используя в основном купеческие корабли с командой из воинов. Он заявляет о своём намерении взять Дени в жёны, завоевать Морской трон и Железный трон и отплатить Эурону за прошлые обиды. Мы узнаем, что Мокорро может прочесть надписи на роге, а Виктарион втирает в рог свою кровь.

Тирион I

Глава имеется лишь в пересказе:

Тирион играет в кайвассу с Бурым Беном, коротая время в ожидании вылазки сира Барристана. Бен Пламм замечает, что два оставшихся в Миэрине дракона могут напасть на любую из сторон и опасны. Тирион и Пламм считают, что Дени вернется на третьем драконе и хорошо бы к этому моменту спасти трех заложников — Даарио, евнуха и дотракийца, чтобы обосновать свое предательство. Тирион считает, что сам он уже заработал на прощение, убив самого опасного врага Дени — Тайвина. Когда Тирион уже близок к победе в кайвассу, вбегает Джорах с известиями о появлении в заливе кораблей железнорожденных с драконами на знаменах.

Тирион II [10]

Где-то вдалеке умирающий человек криками звал свою мать. «По коням!» – орал человек по-гискарски в соседнем лагере к северу от Младших Сыновей.

«По коням! По коням!» Высокий и пронзительный, его голос разносился далеко в утреннем воздухе, куда дальше пределов его стана. Тирион достаточно знал гискарский, чтобы понимать слова, но страх в его голосе был бы понятен на любом языке. «Я знаю, каково ему».

Пора было найти коня себе, понимал он. Пришло время надеть броню какого-нибудь мертвого мальчишки, подпоясаться мечом и кинжалом, водрузить помятый большой шлем на голову. Рассвет наступил, и ослепляюще яркий край восходящего солнца был виден за городскими стенами и башнями. К западу гасли звезды, одна за другой. Вдоль Скахазадхана дули в трубы, боевые рога отвечали со стен Миэрина. Корабль тонул в устье реки, пылая. Мертвецы и драконы носились по небу, в то время как боевые корабли сталкивались и сходились в бою в Заливе Работорговцев.

Тирион не мог видеть их отсюда, но слышал шум: удар корпуса о корпус, глубокие горловые звуки рогов железнорождённых и странный высокий посвист Кварта, треск вёсел, выкрики и боевые кличи, грохот топора о броню, меча о щит, перемешанные с воплями раненых. Многие корабли ещё были далеко в заливе, так что исходящие от них звуки казались слабыми и отдаленными, но он всё равно узнавал их. «Музыка резни».

В трех сотнях ярдов от места, где он стоял, возвышалась Злая Сестра, её длинная рука взметнулась вверх с пригоршней трупов — треньк-ТУК — и они полетели, голые и распухшие, бледные мёртвые птицы, безвольно кувыркающиеся в воздухе. Лагери осаждающих мерцали в яркой дымке розового и золотого, но знаменитые ступенчатые пирамиды Миэрина выделялись в сиянии черными громадами. Что-то двигалось на вершине одной из них, заметил он.

«Дракон, но который? — на таком расстоянии это вполне мог бы оказаться и орел. — Очень большой орёл».

После дней, что он провёл спрятанным в затхлых палатках Младших Сыновей, воздух внешнего мира казался свежим и чистым. Хотя он не мог видеть залив со своего места, острый запах соли подсказал ему, что тот близко. Тирион наполнил им свои лёгкие. «Хороший день для битвы». С востока прокатывался по выжженной равнине барабанный бой. Колонна всадников пронеслась мимо Карги, неся синие знамена Гонимых Ветром.

Человек помоложе нашёл бы это волнующим. Более глупый мог счесть это величественным и славным – ровно до того момента, как какой-нибудь уродливый юнкайский боевой раб с кольцами в сосках всадит топор ему между глаз. Тирион Ланнистер знал лучше. «Боги создали меня не для владения мечом, подумал он, так зачем они продолжают отправлять меня в битвы?»

Никто не услышал. Никто не ответил. Никто не обратил внимания.