Ветры Гата

Она сразу все объяснила. Она ответила на все возможные вопросы. Ее голос был сухой, с четким произношением, но более мягким, чем он предполагал. Дюмарест посмотрел за нее на мягкую обивку комнаты, на толстый ковер на полу, на приземистый аппарат рядом с кушеткой. От аппарата исходило слабое металлическое пощелкивание. Женщина нахмурилась.

– Вы поняли, что я сказала?

– Да. – Дюмарест сглотнул, удивленный тем, что не чувствует боли. Он коснулся горла. На нем не было никаких следов царапин и синяков. Он посмотрел на свою руку. Ее скрывал рукав рубашки. Рубашка была сшита из шелковистого металлического материала. Он был полностью одет, даже обут, но одежда была не его.

– Вы никак не отреагировали.

– В этом не было необходимости. – Он сел, свесив ноги с кушетки. – Я полагаю, что мне оказали медицинскую помощь.

– Вы знаете?

– Я догадался. – Он потянулся, немного удивляясь своему хорошему самочувствию. Он чувствовал себя, как после пробуждения в перелете. Конечно, он был вымыт, и напичкан таблетками, и одет в новую одежду. Должно быть, его также кормили внутривенными инъекциями быстродействующих концентратов. Он удивился, почему старуха обошлась с ним так хорошо.

– Матриарша не любит принца Эмменеда, – сказала врач. Казалось, она может читать его мысли, а возможно, это было просто экстраполяцией очевидного. – Ей было приятно увидеть смерть его бойца.

– Я убил его?

– Да. – Она немного наклонилась вперед, внимательно смотря на него. – Вы помните?

Дюмарест кивнул, вспоминая, что произошло после его последнего усилия. Хрустнула кость – это он помнил, и это, должно быть, была шея Мойдора. Потом Меган кинулся вперед с искаженным от возбуждения лицом. Но потом?

– Вы были как автомат, – объяснила женщина. – Вы стояли и двигались, но в бессознательном состоянии. Последнее усилие бросило вас в метаболический шок. Вы перенапрягли возможности своего организма. Если бы вас оставили одного, то вы бы слегли в коллапсе и без надлежащего ухода погибли бы. Матриарша поняла, что случилось, и взяла вас под свою защиту.

И, мрачно подумал Дюмарест, несомненно спасла мне жизнь. Нужный ему уход был недоступен в лагере, и никто другой не стал бы рисковать предоставлением ему такого ухода, из опасения стать врагом принца.

– Сколько времени я здесь?

– Я воздействовала на вас препаратом медленного времени. Субъективно вы были без сознания примерно неделю. В настоящем времени прошло немногим менее трех часов.

Она повернулась посмотреть на аппарат. За его прозрачными окошками светились огоньки, мигая в одном ритме с металлическими щелчками, отбрасывая маленькие цветные сполохи на ее лицо. Дюмарест задумчиво массировал горло. Высококвалифицированное обслуживание, эквивалентное недельному лечению, более чем объясняло его хорошее состояние. Но медленное время было очень дорогим. Старуха была более, чем щедра.

– Я бы хотел встретиться с Матриаршей, – сказал он врачу. – Я хочу поблагодарить ее за все, что она сделала для меня.

– В этом нет необходимости.

– Я думаю, что есть.

– То, что вы думаете, – сказала она ровным голосом, – не имеет никакого значения. – Она говорила, не поворачиваясь к нему лицом. – Позднее, если она пожелает, у вас будет возможность встретиться с ней.

Смысл этого замечания был предельно ясен. Ему напомнили, что в то время как Матриарша правит множеством миров, он всего лишь нищий путешественник. Ее великодушие не было направлено лично на него, оно было просто удовлетворением каприза. Она ожидала благодарности от него не более, чем от голодного пса, которого приказала накормить.

Машина прекратила пощелкивать. Низко наклонившись, женщина прочла в прозрачных окошках сообщение и нахмурилась. Она нетерпеливо нажала несколько кнопок и заново запустила аппарат. Щелчки возобновились – теперь в более высоком темпе.

– Это диагностический аппарат? – У Дюмареста были причины интересоваться. Она угадала причину его интереса.

– В определенном смысле да. Я устроила вам рутинную проверку. Вам, может быть, интересно узнать, что у вас нет никакого инфекционного заболевания, вирусной инфекции, злокачественных образований или нарушения органических функций. Также нет никаких следов, что какие-либо посторонние объекты были вживлены в ваше тело. – Она замялась. – Я не смогла отыскать никаких следов какого-либо постгипнотического внушения или умственной обработки, наложенной на ваше подсознание.

Он расслабился, улыбаясь.

– Этот аппарат рассказал вам все это?

– Это и кое-что еще. – Она вновь взглянула на окошки, когда машина прекратила пощелкивать. Она помрачнела, потом повернулась и взглянула ему в лицо. – Есть некоторые вопросы, которые я хотела бы задать вам. Я изучила ваши физические данные и энцефалограмму вместе с составом вашей крови и секрецией желез. Я нахожусь в некотором замешательстве. Где вы родились?

– Вы подразумеваете, что я не совсем человек?

Она нетерпеливо отринула это предположение.