Ветры Гата

– Это не так. В этом аппарате содержатся закодированные данные о всей известной физиологии, вплоть до молекулярного уровня. По введенной о вас информации аппарат должен был бы сообщить мне, на какой планете вы родились. Но он не смог сделать этого. Следовательно, либо аппарат неисправен, либо вы появились на свет в том мире, о котором в аппарате нет никаких знаний. Она сделал паузу. – Аппарат исправен.

– Следовательно, согласно логике, я должен быть рожден на планете, о которой нет никаких сведений. – Дюмарест улыбнулся. – Разве это настолько невозможно? Имеется бесчисленное количество населенных миров.

– В действительности их не так уж много, и в аппарат введены данные обо всех известных.

Дюмарест пожал плечами.

– Предположим, что все это верно, но не просмотрели ли вы возможность мутации?

– Нет, причина не в этом. Как называется ваша родная планета?

– Земля.

Она нахмурилась, раздраженно поджав губы.

– Пожалуйста, не шутите, я спрашиваю серьезно. Многие расы называют так вещество своей планеты, которое они называют также грунтом или почвой. Как называется ваше светило?

– Солнце.

– Это нелепо и возмутительно. – Она встала с оскорбленным видом. – Я спрашиваю у вас имя вашего светила, и вы отвечаете мне словом, означающим в точности тоже самое. Солнце! – Она почти выплюнула это слово. – Какое солнце?

– Солнце. – Он поднялся и улыбнулся ей сверху вниз, удивленный ее гневом. – Уверяю вас, я говорю правду.

Она фыркнула и вышла из комнаты. После паузы он попробовал последовать за ней, но ему преградила путь охранница. Она была почти такая же высокая, как и он сам. Обильные дозы тестерона усилили ее мужские черты. Она стояла напротив него, одна рука спокойно лежала на спусковом курке ее оружия, вложенного в кобуру.

– Нет. – Ее голос был глубокий, такой же сильный, как и ее решительность. – Ты должен ждать здесь.

– Ждать? Но кого?

Она не ответила, и Дюмарест вернулся к кушетке. Он лег, наслаждаясь мягкостью постели, лениво изучая узор на потолке. Он был не против заключения в такой роскошной обстановке.

Вино было сверкающим изумрудом, в котором вспыхивали движущиеся пылинки рубина. Кубок сделан из великолепного стекла и украшен золотом. Капельки влаги сконденсировались на внешней поверхности бокала. Жидкость была холодной, как полярный лед.

– Из Вотена, – беззаботно сказала девушка. – Ты был там?

– Нет. – Дюмарест пил вино маленькими глотками, испытывая холод, когда оно касалось языка, и более сильный холод, когда оно опаляло горло. Согретый теплом его рук, букет запахов поднимался к его ноздрям, чтобы насытить их тонким ароматом. – Это, по-видимому, редкое вино, моя госпожа.

– Многие используют его как духи. – Сина Тос не интересовалась вином. Она даже не притронулась к нему и сидела лицом к своему гостю, осматривая его тяжелые черты лица, чувственный, но твердый рот. Он казался не похожим на того оборванного дикаря, который, как она сама видела, убил человека голыми руками. – Ты долго путешествуешь?

– Да, моя госпожа, – ему было интересно, почему он был задержан здесь для увеселения ее. Конечно, удовлетворить ее любопытство, но, наверно, не только для этого? – Я путешествую большую часть моей жизни. С того самого момента, когда покинул родную планету.

– Землю?

– Да. – Он заметил ее улыбку. – Я сказал правду, моя госпожа.

– Врач так не думает. – Ее не интересовала планета, на которой он родился. – Ты рисковал жизнью, когда сражался с созданием Эмменеда, – сказала она резко. – Что заставило тебя сделать это?

– Вознаграждение, моя госпожа.

– Такая безделица. – Ее сомнение было подлинным. – Ты рисковал своей жизнью ради такой ерунды?

– Богатство относительно, – терпеливо объяснил Дюмарест. Было очевидно, что она никогда не знала отчаянной бедности. – Ведь совсем неприятно навсегда остаться в таком мире, как этот.

– Но, тем не менее, лучше остаться живым в этом мире, чем погибнуть. Мойдор был сильным бойцом. Он убивал людей с такой легкостью, с какой я могу сломать веточку. – В ее глазах вспыхнул интерес. – Ты тоже тренированный боец?

– Нет, моя госпожа.

– Тогда у тебя должно быть какое-то тайное искусство. Как же иначе ты смог победить его, когда у других ничего не выходило?

– Другие делали ошибки. – Дюмарест посмотрел на нее критически. Она была прекрасной, как бокал, волнующей, как вино. Драгоценные камни, вплетенные в ее волосы цвета черного дерева, наверное, стоят сотню перелетов высшим классом. Столько же стоит и кольцо на ее пальце. Он стал задумчивым, пока изучал это кольцо. – Все они думали, что это игра, и старались выиграть в соответствии с правилами. Это была их роковая ошибка. Это погубило их. В бою нет никаких правил.

– Так вот почему ты лягнул его в колено? – Она улыбнулась воспоминаниям. – Интересно, почему ты сделал это?