О первой, военной разведке, Жорж мог только догадываться (ведь какая армия без разведки!), но, как могло казаться Жоржу, он уже не должен был интересовать военных. По существовавшему тогда закону, он был уже почти «в запасе».
Опасности превратиться из гражданского инженера в военнослужащего Жорж пока не осознавал. Ведь работать в военной разведке вовсе не означало автоматически «быть военнослужащим». Можно было служить и вольнонаёмным. И, как теперь это известно, как раз в то время (29 июня 1939 г.) был утверждён новый штат ГРУ, в котором предусматривалось иметь военнослужащих – 341, вольнонаемных – 189.[672]
К тому же и юридически Жоржа не могли «призвать» – по Закону 1930 года он уже отслужил срочную службу. В подтверждение этого следует обратить внимание на то, что при подаче документов для приёма в аспирантуру 1 сентября 1939 года Жорж предъявил и военный билет.[673]
Раз есть военный билет, значит, была (хоть и формально!) служба в армии. Думаю, что-то подобное говорил себе и Людмиле Александровне Жорж.Ко второй, энкавэдешной, разведке, как полагал Жорж, его тоже вряд ли допустили бы – ведь он знал, что в НКВД на него есть компромат (об этом – подробнее ниже).
Оставалась третья, «коминтерновская разведка». В Коминтерне в это время разведкой занималась Служба связи Секретариата (ССС ИКИ). Это был закат коминтерновской разведки, в которой после последовательных расстрелов трёх её руководителей в декабре 1936, мае 1937, и декабре 1937 даже был ликвидироваш шифровальный отдел и радиошкола.[674]
Вряд ли Жорж знал об этом, а вот то, что Коминтерн занимается разведкой, было очевидно. И именно эта разведка, вероятно, казалась Жоржу самым вероятным источником сделанного ему предложения. Ведь Коминтерн – это же очевидный «куратор» американской компартии, под эгидой которой работал ИКОР,[675]
организация, осуществившая реэмиграцию семьи Ковалей из США! Вспомнилось, конечно, и об ОЗЕТе.[676] Ещё недавно он писал в анкете:Да и поступал он в институт, как было показано в главе «Студент МХТИ им. Д. И. Менделеева», именно по квоте ОЗЕТа.
Насколько известной и массовой была эта организация («иностранный агент» по сегодняшним понятиям) в начале 30-х годов видно по такой заметке в журнале «Трибуна» о распространении лотерейных билетов ОЗЕТа:
05.02.
Заметка в журнале «Трибуна» № 23 1932 г.[678]Как видим, «дело Озета» было действительно «делом всех трудящихся» – как здоровых, так и больных ☺…
Ковали – люди известные в ИКОРе (Абрам Коваль был секретарём организации ИКОРа в Сью-Сити), сам Жорж был до последнего времени представителем ОЗЕТа в МХТИ и именно бывшие сотрудники ИКОРа или ОЗЕТа могли дать Жоржу хорошую рекомендацию и обратить на него внимание партийной разведки для направления на работу именно в США.
Об организациях ИКОР и ОЗЕТ подробно рассказано в книге А. П. Жукова «Атмосфера действий…». Приведу их краткие характеристики, взятые из этой книги и уточнённые по другим источникам.
ИКОР. Основан в США 21 декабря 1924 года[679]
, имел свои отделения в США, Канаде, Швеции и Аргентине.[680] В марте 1929 г. ИКОР заключил договор с Совнаркомом СССР по оказанию помощи еврейским переселенцам в освоении Биробиджана…ОЗЕТ. Аббревиатура от «Общество землеустройства еврейских трудящихся», было организовано 17-го января 1925 г. в Москве, формально как общественная организация для содействия КомЗЕТу.
КомЗЕТ – Комитет по земельному устройству еврейских трудящихся при Президиуме Совета национальностей ЦИК СССР. Создан 29 августа 1924 года.
В журнале ОЗЕТа «Трибуна» за сентябрь 1929 года подчеркнуто, что КомЗЕТ – один из боевых органов Советской власти по проведению национальной политики среди еврейских трудящихся масс.
Со своей стороны добавлю, что политическая борьба в советском руководстве привела к уничтожению значительной части руководства ОЗЕТа в ходе массовых репрессий 1937–1938 гг. В мае 1938 ОЗЕТ было ликвидировано особым указом ЦИКа. Летом 1938 г. был ликвидирован и КомЗЕТ. Тем не менее, оставшаяся часть руководства ОЗЕТа и КомЗЕТа, относившаяся к партийной номенклатуре, нашла себе место в различных структурах, в том числе и «силовых».
И Жорж мог думать, что его деятельность в качестве представителя ОЗЕТа не осталась незамеченной, и предлагаемая ему теперь работа была инициирована кем-то из его бывших руководителей или друзей в ОЗЕТе.