Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том I

Подготовка нелегала – сложный и длительный процесс. Сегодня «по полной программе» ГРУ он длится несколько лет и включает различные этапы, среди которых и стажировки за рубежом, и «шлифовка» после них опыта нелегальной жизни. А сама процедура легализации включает длинные «цепочки» стран, через которые нелегал попадает в страну пребывания. Увлекательно описано это в книге В. Суворова «Советская военная разведка…».[902]

В 1940 году на «полную программу» времени не было. О процедуре легализации Жоржа его первый официальный биограф В. Лота сообщает следующее:

««Дельмар», он же Жорж Коваль, как и Артур Адамс, тоже в 1940 году обосновался в Нью-Йорке, наладил связь с Москвой, получил указание, куда и как устроиться на работу, но сделать этого не смог. Его документы на вымышленное имя несколько месяцев не позволяли ему найти надёжную «крышу», то есть работу, без которой нельзя было заниматься разведкой».

[903]

Это объяснение вызывает множество вопросов. Прежде всего – значит ли это, что «паспортная служба ГРУ» сработала так плохо, что изготовленные ею документы не проходили проверку при их предъявлении? И как это выяснилось?

По версии В. Лоты получается, что Жорж пытался куда-то устроиться, предъявлял документы, а ему их возвращали – извините, мол, это фальшивка, так что принять не можем? Но при первом же таком случае «отдел кадров» фирмы, в которую обратился бы Жорж, должен был сообщить о предъявителе таких документов в полицию или ФБР, а это – провал разведчика и «двойка» работе того органа, который послал его на задание с такой грубой «липой».

А документы, которые были у А. Адамса при его возвращении в США, почему они не вызывали подозрений? Чем они были «лучше» документов Ж. Коваля?

Разумеется, Жорж никому из «кадровиков» своих документов не предъявлял, да и не обращался ни в какие фирмы и учреждения. И причиной этого было не опасение за «чистоту документов», а новые правовые обстоятельства, возникшие в США в связи с принятием и вступлением в силу 16 сентября 1940 года закона Берка-Уодсворда.[904]

Это был закон об отборе к подготовке и несению воинской службы. Фактически он соответствовал закону о всеобщей воинской обязанности. И это был первый закон о всеобщей воинской обязанности в США, принятый в мирное время. До этого служба в армии проходила по контрактной системе. Собственно, эта система не отменялась, а только дополнялась законом Берка-Уодсворда.

В соответствии с этим законом все мужчины, которым в момент его принятия исполнилось от 21 до 36 лет, должны были в течение месяца зарегистрироваться в местных «военкоматах» и быть готовыми к призыву на службу в армии в любое время.

Существенно отметить, что

«В отличие от законодательства периода первой мировой войны, по которому уклонение от службы считалось проступком, по закону 1940 г. уклонение от призыва рассматривалось как уголовное преступление. Виновным лицам грозило тюремное заключение сроком на 5 лет и (или) 10 тысяч долларов штрафа».[905]

В соответствии с этим законом ежегодно призывалось необходимое для комплектовании воинских частей число призывников, в случае, если для этого не хватало контрактников. Но общее число призывников не должно было превышать 900000 человек в год со сроком их службы тоже 1 год.

Отбор производился по принципу лотереи! То есть, далеко не каждый зарегистрировавшийся обязательно призывался на службу.

Как показала практика, даже после расширения интервала призывного возраста до 18–55 лет после вступления США в войну, в итоге был призван только один человек из пяти потенциальных призывников.

Это – одна из немногих точек ветвления действительности, для которой мы имеем количественную характеристику вероятности. И она показывает, насколько «тонкой» была та ветвь альтерверса, которую мы считаем «реальной историей».

Если, скажем, добавить оценку вероятности перевода Жоржа из Ок-Риджа в Дейтон как 50 % (это очень оптимистичная оценка!), то уже по этим двум событиям мы получаем путём перемножения вероятностей 0,2 и 0,5 вероятность 0,1 того, что Жорж в ходе своей работы окажется связанным с технологическими секретами производства нейтронных запалов – главного «атомного секрета», за раскрытие которого он в конце концов удостоился звания Героя России.