Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том I

«Буквально через 10 дней после Кишиневской трагедии, 16 апреля, в Пинске были распространены воззвания к христианскому населению города «следовать примеру Кишинева».[234]

От Пинска до Телехан всего 50 километров. Так что никакого «запоздания» с известиями в этой ветви альтерверса в Телеханах не было. В этой ветви Абрам ещё весной 1903 года осознал надвигающуюся опасность и вместе с «друганами» начал готовиться к её отражению.

И вместе с «друганами» были и подруги. Вспомним, что писал Абрам об Этели:

«…между рабочими имелась революционная подпольная группа к которой она примкнула и стала Соцыалистом еще в 3 ем году, когда в местечке никто не знал и не слыхал слова «Социализм» «Революция». Она участвовала в первомайском празднике в лесу…».[235]

И не на первомайской ли сходке 1903 года, сразу после кишинёвского погрома, Абрам и Этель (а, может быть, и Гершл с Голдой!) поняли что-то очень важное друг о друге?

Абрам не был зачинщиком и организатором этой подготовки. Скорее всего, вовлёк его в эту деятельность Гершон Гурштель, его старший товарищ (он был старше Абрама почти на 1,5 года[236]), будущий муж его сестры Голды и будущий преемник на посту секретаря ячейки «Икор» в американском городе Сью-Сити.

Это выяснилось после того, как удалось сделать перевод с идиша газетной вырезки из «Биробиджанер штерн», хранившейся в домашнем архиве Жоржа. Корреспондент газеты Ш. Коник беседовал с Абрамом Ковалем и записал его воспоминания:

«Он помнит, как еще мальчишкой должен был в горьком поту зарабатывать свой кусок хлеба, работая в стекольной мастерской. Работа быстро научила его, в чем искать спасение ему и таким как он. Его другом и наставником стал Гершл, бравый парень с черными усами, которого в городе называли «Гершл-искровец». В прокламациях, которые давал распространять ему Гершл, было четко и ясно сказано, что именно необходимо делать для счастья рабочего человека».[237]

Так что состоявшимся в 1903 году «социалистическим крещением» Абрама, во многом определившим и его жизнь, и, в дальнейшем, судьбу и свершения его сына Жоржа, мы обязаны «бравому парню», телеханскому искровцу Гершону Гурштелю.

01.31. Гершон Гурштель, 1910-е годы, США.[238]

Цепочку каких событий запустил Гершон весной и летом 1903 года, поручив Абраму Ковалю распространять в Телеханах «искровские прокламации» о Кишиневском погроме, он, конечно, не представлял. Не представлял он себе и значимости той операции советской разведки, в которой ему предстояло участвовать тридцать лет спустя в качестве «прикрытия» Жоржа.

Он не был ни выдающимся политиком, ни крупным философом, ничто «человеческое» не было ему чуждо,[239] но прав поэт: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся…»[240]. И слово Гершона таки отозвалось ☺…

Вернёмся, однако, к развитию ситуации в Западной Белоруссии после Кишинёвского погрома.

Когда осенью события всё-таки грянули, телеханцы не стали дожидаться погромного пожара дома, а отправились на помощь гомельцам.