Читаем Вячеслав Иванов - 'Я встретил трех гениев' полностью

Лесков Сергей

Вячеслав Иванов - 'Я встретил трех гениев'

Сергей ЛЕСКОВ

ВЯЧЕСЛАВ ИВАНОВ: "Я ВСТРЕТИЛ ТРЕХ ГЕНИЕВ"

В последние годы академик Вячеслав Иванов в России бывает нечасто. Уже 11 лет он преподает в Калифорнийском университете, работает в Совете по гуманитарным наукам при Библиотеке конгресса США. Но до отъезда за границу он был у нас одним из самых востребованных на многих фронтах ученых. Вячеслава Иванова избрали народным депутатом СССР от Академии наук, он был членом последнего Верховного Совета СССР, членом Комиссии по помилованию при президенте РФ, членом президентского Комитета по культуре, руководил Государственной библиотекой иностранной литературы. Сын знаменитого советского драматурга Всеволода Иванова, он с детства находился в кругу ярчайших деятелей отечественной культуры и науки. Однако разговор с обозревателем "Известий" Сергеем ЛЕСКОВЫМ не о прошлом, а о будущем, которое ждет российскую интеллигенцию.

- Вячеслав Всеволодович, нынешнее состояние российской науки вызывает, мягко говоря, беспокойство. Многие склонны считать, что наша наука откатывается на обочину прогресса. Но, повторяя поэта, большое видится на расстоянии. Значительную часть времени вы проводите за границей, работаете в лучших мировых центрах. Насколько справедливыми кажутся вам эти опасения?

- У меня оптимистичный взгляд. Десять самых сложных лет для науки миновали, утечка умов пошла на убыль. Если сравнивать российскую науку с американской, то в США существует опасность сугубой специализации во всех дисциплинах. Отчасти это необходимо. Но наша школа остается более эффективной, она обеспечивает широкий взгляд и познает суть явлений. Лучшие математики мира Яглом, Новиков, Синай, Манин представляют российскую школу.

- Все они работают за границей. Некоторые забыли дорогу в Россию...

- Это временное явление - вот я стал чаще бывать дома. Мы создали при МГУ небольшой, но очень эффективный Институт мировой культуры, где ведутся исследования Средневековья, русского XIX века, христианства. Только что в РГГУ создан институт "Русская антропологическая школа", которым я руковожу на общественных началах. Через год-два, если дело пойдет и появятся аспиранты и студенты, это тоже потребует присутствия в России.

Я занимаюсь сравнительным языкознанием. 100 процентов важнейших работ в этой области сделаны в России или российскими учеными на Западе. Америка лишена исторического чувства, на подсознательном уровне противопоставляя себя и Европе, и индейцам. Не исключаю, что через 10 лет, когда вспыхнет мода на эту науку, американские университеты начнут гонку в области языкознания. Недавно Институт исследований сложных систем, которым руководит первооткрыватель кварков нобелевский лауреат Гелл-Ман, выделил крупный грант группе члена-корреспондента РАН Сергея Старостина на создание компьютерного банка языков. Старостину принадлежит самое потрясающее открытие последних лет: родственность тибето-китайской и северокавказской групп языков.

Выскажу парадоксальное суждение. Россия всегда страдала от чудовищной диспропорции между выдающимися открытиями и общим серым уровнем. Может быть, утечка умов поднимет средний уровень, на чем строится современное информационное общество.

- Относительно утечки умов приходится слышать два полярных мнения. Традиционное: этот процесс обескровливает Россию. И второе: это экспансия России, захват мирового пространства, о котором мечтал Троцкий, только другим путем.

- Достижения науки принадлежат всему человечеству. Компьютерный банк языков не попадет в собственность отдельного государства. Что касается военных систем, то за это уже в ответе государство. России в современном мире опасно оставаться без оружия. Уверен, государство достаточно богато, чтобы поднять науку. Но российские чиновники не понимают, что современное общество - информационное общество, оно строится на получении и обработке информации, главными предприятиями становятся университеты, архивы, библиотеки. Чиновники не видят, что инвестиции в науку выгодны экономически. Впрочем, это плохо понимают и американские чиновники. Но в США очень много богатых людей, которые понимают выгодность вложений в науку, даже мне, иностранцу, легко с ними договориться. Сорос не исключение, российские же миллионеры до науки еще не доросли.

Знаменитый русский ученый Кондратьев открыл закон волнообразного развития общества с периодом в 25 лет: депрессия - упадок - подъем. Именно во время упадка создаются яркие научно-технические открытия, которые внедряются и обеспечивают подъем. Есть немало важнейших для человечества задач, которые мы способны решить быстрее США. Это создание информационных технологий будущего и создание энергетики, не зависящей от углеводородного сырья.

- Как гуманитарий, вы стоите за солнечную энергию, ветряную, приливную и проч.?

Перейти на страницу:

Похожие книги

188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное