Обернувшись, увидела стоящую в двух шагах Луну Лавгуд, подругу Джинни с Рейвенкло. Странная, с моей точки зрения, девушка. Но эта странность не отвергала обезоруживающую искренность, без которой Луну невозможно представить.
— Нет, я никого не ищу. Хотя… жду, наверное. А ты кого-то ищешь?
— Своих друзей.
— А…
Она имеет в виду что-то абстрактное или же кого-то конкретного. Потому что, о чем говорит эта девушка, не всегда было понятно.
— Гарри Поттера, ты его знаешь…
— Знаю, он мой… То есть он уже, вероятно, где-то далеко отсюда.
Луна кивнула и подошла к окну с нарисованной мной на ледяном стекле снежинкой. Провела пальцем по ней.
— Он для тебя очень близкий человек, — вдруг произнесла она, не оборачиваясь. — Может, даже ближе, чем ты думаешь.
Ты права, Луна, но удивительно, откуда ты это знаешь.
— Завтра Рождество, — задумчиво сказала Луна, неожиданно заговорив о другом. — Я люблю Рождество. Это время похоже на сказку. Люблю запах хвои и висящую повсюду омелу.
Она показала наверх.
Под потолком действительно висела ветка зеленого растения.
— Ты знаешь, что там водятся нарглы?
— Страшные существа? — с любопытством спросила я.
— Нет, скорее вредные.
Я склонила голову, рассматривая светловолосую рейвенкловку. Ее мало кто понимает, вот и пообщаться Луне практически не с кем. Только с Гарри да Джинни…
— Не буду мешать, — сказала она, поворачиваясь.
— Ты не мешаешь.
— Я вам не буду мешать. — Взгляд ее слегка выпуклых голубых глаз задержался поверх моего плеча, и девушка с еле уловимой улыбкой отправилась по коридору.
Я оглянулась, гадая, кого она увидела. В мою сторону шел Сириус.
— Добрый вечер, мисс, — сказал он, подойдя ко мне. — Отчего вы стоите здесь одна?
— Добрый вечер, мистер, — подыграла я ему. — Я не одна была, только что ушла Луна Лавгуд.
— Луна Лавгуд? Шестикурсница с Рейвенкло? Знаю… Необычная девушка.
Сириус посмотрел в том направлении, куда ушла Луна.
— Она была вместе с Гарри в Министерстве, помнишь мы рассказывали тебе?
Еще бы не помнить! Эту историю я не забуду, хотя бы из-за того, что Сириус тогда едва не погиб.
— Гарри говорил, что ее мама погибла, а Луна стала именно такой после этой трагедии. Я не был с Эллой близко знаком, но знаю, что она была одаренной волшебницей.
Ну вот, и у Луны мама погибла… Нужно срочно поменять разговор, пока я окончательно не расстроилась.
— А где ты был?
Я приблизилась к Сириусу и, подняв руку, смахнула с его черных волос капли растаявшего снега. Он поймал ее за запястье и прижал ладонь тыльной стороной к своим губам.
— Где был, там меня уже нет, — ловко увернулся он от прямого ответа.
Значит, ему есть что скрывать?
— Не хочешь говорить? — спокойно спросила я, ибо кокетничать не умела. — Ну и не надо.
— Я на пять минут заглянул в Лондон. Заскочил проверить, как поживают Артур и Молли…
Хм, это только волшебники могут на пять минут заглянуть в Лондон. А потом — раз, и они уже в другом месте.
— И все?
— Виктория, что ты хочешь узнать?
— Ничего.
Раз он сам не говорит, зачем мне выпытывать?
Я задумчиво возвела глаза к потолку, аккуратно забрав у него свою руку. Пусть не думает, что мне крайне интересно, где он пропадал столько времени.
— Как они поживают?
— Кто?
— Артур и Молли? Ты же сказал, что заглядывал к ним.
Сириус хмыкнул, причем таким тоном, будто ему все стало понятно.
— Неплохо поживают. Скучают по детям. — Потом, помолчав, сказал: — Ты знаешь, что мы стоим под омелой?
Я опустила взгляд на него. Он смотрел наверх над нашими головами. Ну как же вовремя перевел тему!
— Стоим, и что?
— Когда в Рождество под омелой оказываются мужчина и женщина, они должны поцеловаться.
Омела… Омела! Я даже как-то и забыла про эту традицию. Вот почему на меня так странно посматривали кое-кто из семикурсников, когда я проходила мимо… О, кошмар!
— Это у вас традиция, а у нас нет.
— У вас, это где?
— У нас… это у нас! — Я вдруг вспомнила, что у них и у нас для меня теперь нет различий. Эти две страны теперь стали обе родными, и разделять их особенности было бы неправильно. — И вообще, как стоим, так можем и уйти.
Я шагнула назад, выбираясь из-под ветки омелы.
— Пойдем лучше отсюда, — смягчила я свое порывистое действие. — Здесь холодно.
По лицу Сириуса нельзя было понять, как он к этому отнесся. Он кивнул и мы отправились дальше по коридору.
Сначала мы шли молча. Я думала о том, что Сириус мог понять мою реакцию не совсем правильно. Я вовсе ничего не имела против этой традиции, просто наши отношения стали как будто запутаннее, и я еще не могла понять, кто я в большей степени для него. Виктория или же Дейзи? Может, это и не имело отношения к традиции целоваться под омелой, но…
Что «но»? К своей досаде я не могла придумать этому оправдание, и это меня беспокоило.
Не надо давать ему повод думать, что я специально так сделала.
Не глядя, нащупала его руку. Он тут же сжал мою ладонь.
— Сириус… скажи, ты знаешь что-нибудь про какой-то рождественский бал?
Странно, вроде не это хотела спросить…