Вид с больничной койки

Диагноз мой кочует из одного больничного эпикриза в другой: ХОБЛ, гнойно-обструктивный бронхит, глубокая бронхиальная астма (гормоно-зависимое тяжелое течение), ИБС, постинфарктный кардиосклероз. Состояние в результате затянувшегося церебрального сосудистого криза. Извините, за такие подробности.

С неких пор держусь исключительно благодаря гормональным препаратам типа: бородуал, фликсотид, спирива, серетид… Нахожусь в их полной зависимости, как диабетчик связан с инсулином. Сбой, задержки, неточная дозировка порождают тяжкие последствия. В любой момент возможен летальный исход. Так вот, это — желанный вариант для администрации нашей местечковой поликлиники под номером 158. Льготные больные для нее экономически невыгодны. Будучи в крайнем раздражении, врачи не раз бросали мне это в лицо.

В прошлом, 2006 году в очередной раз попал я на больничную койку 9 июня (диагноз см. выше). На излечении находился три недели, израсходовав весь запас взятых из дому ингаляторов. (Для сведения: лекарства такого типа выдают исключительно по рецептам поликлиник, с печатью зам. главного врача.) На следующий день чуть ли не на карачках поплелся к своему участковому доктору Т. Н. Медвежниковой. Та не разрешила бедолаге переступить порог кабинета. Через свою медсестру передала: «Только в порядке общей очереди!». В регистратуре мне достался талон аж на 24 августа.

Заплетающимся языком упросил я сотрудниц регистратуры, чтобы они на свой риск забросили карту пациента на стол Тамары Ильиничны. Но жрица Гиппократа была неумолима.

Кое-как держался я на купленных в коммерческой аптеке разрозненных препаратах, без главного — спиривы. Это вызвало нарушение дыхательной системы, отразилось на сердечной деятельности. Возникли жуткие головные боли, они сопровождались обмороками на фоне сильной одышки, кашля.

Попытался по телефону связаться с главврачом. Как только я назвал свою фамилию, секретарь М. О. бросила трубку, больше ее не брала.

В паническом состоянии позвонил в управление здравоохранения ЗАО, дежурному на «горячей линии». Реакция была незамедлительная. Через полчаса в квартиру явилась зав. терапевтическим отделением нашей поликлиники Е. Б. Родина в сопровождении невропатолога. Они констатировали мое запредельное давление: 195/100, но главное — дали рецепт на спасительные ингаляторы в комплекте с другими лекарствами. По правде же говоря, своим спасением я обязан начальнику управления ЗАО, а также дежурному врачу на «горячей линии» Людмиле Петровне Кожич.

Ангел смерти пролетел мимо. Но «выходка» моя имела горькие последствия. Перед лицом главного врача поликлиники С. В. Морозовой я подтвердил титул махрового кляузника. Дружный коллектив ждал подходящий случай, чтоб покарать строптивца.

В начале ноября того же, 2006 года бронхиальная астма явила новый рецидив. Как и раньше, сильнейшая одышка сопровождалась удушьем, сильнейшими головными болями, бронхоспазмами. Пришлось увеличить ингаляторные дозы. При этом возник новый симптом: до 40 градусов поднялась температура, напрочь пропал аппетит. Соцработник Н. С. Гаврилова 13 ноября вызвала на дом врача. Участковый доктор Шахова Г. В. явилась только на следующие сутки, после 19 часов. Визит продлился 4–5 минут, даже давление не измерила. Бросила уже на ходу: явиться завтра, с утра, чтобы оформить направление в больницу.

Настало утро, 15 ноября провел в ожидании целый день. Несколько раз звонил в поликлинику: выяснить причину неявки Г. В. Шаховой. Дежурные из «неотложки» не брали трубку или же, подняв, сразу ж опускали на рычаг. Попытался связаться с главным врачом С. В. Морозовой. Секретарь скрипучим голосом доложила: «Светлана Владимировна частными вопросами не занимается. К тому ж сейчас она на съезде партии «Единая Россия».

Набираю 03. Диспетчер под № 51 (26-я подстанция), как и ночью, отказала в госпитализации под тем же предлогом: требуется направление (заключение) местного медучреждения. Я пригрозил: буду звонить на «горячую линию» Горздрава. На сей раз оператор смилостивилась, соединила с врачом, которая представилась Анной Владимировной. Она сразу поняла, что на проводе «висит» не шутник, не симулянт. В ответ прозвучало всего два слова: «Ждите «скорую». Машина прибыла через двадцать минут. Но у меня не было сил собрать сумку с необходимыми вещами. Это сделала медсестра Карама (номер ее путевки 714828).