Вид с больничной койки

А мрак ползет… То атомный распад.То душ распад. То твист, а то поп-арт.

Приоритет не духа, а металла…

Святое попрано. Пороком мерзким одурманены и люди в белых халатах. Многие идут по жизни, не подымая головы, сгорая от стыда. Но как удержаться от соблазна, когда все воруют или просто берут с протянутой руки. Велик соблазн. Да и нельзя не взять! Твои друзья, коллеги, сослуживцы туго меж собой повязаны стадным чувством — корпоративной этикой. Вас вытолкнут вон, опутают интригами, сомнут, выдадут волчий билет.

«Приоритет не духа, а металла» — вот что такое бизнес. Соблазны чуть ли не на каждом шагу. Мутным потоком идет аптечный контрафакт из-за рубежа. Наши заводы и фабрики гонят в лучшем случае просроченные лекарства или так называемые таблетки-пустышки. Лукаво крохоборствует и персонал больниц, поликлиник, «скорой помощи», лечебных центров. Почти все медицинские услуги теперь платные — иные бесстыдно афишируются на стендах. В обход очереди за 50 рэ можно получить талон в любой кабинет. Или еще проще: сунуть денежку в кармашек медсестры. Томящиеся в очереди при этом сделают вид: ничего особенного не заметили. В больницах врачебный опыт, профессионализм, душевные силы растрачиваются на разную фигню. Оттого и показатели работы ухудшаются. Дабы сохранить имидж, не упасть в грязь лицом, объективные данные — смертности! — подменяются дутыми показателями. Ложь во спасение собственной шкуры… В квартальных и годовых отчетах выводят «среднестатистическую температуру» по больнице, по административному региону. Соответственно, значит, дополнительная нагрузка ложится на плечи обслуги моргов и санитаров «труповозок».

Да, ничто не проходит бесследно. Великая нация тает на глазах. Но в истерзанных медициной душах людских скапливается «критическая масса». Она может рвануть в любой момент. Последствия не предугадать.

С 2004 года часть контрольных функций приняли на свои плечи борзые аппаратчики, явившиеся в мир под вывеской «Росздравнадзор». О их существовании по сей день слыхом не слышало девяносто девять процентов болящих, пока еще здравствующих. Я тоже знать не знал, пока быстроногая наша почтальонша Таня не забросила в почтовую секцию депешу со Славянской площади. Когда же дрожащими от нетерпения руками вскрыл правительственный конверт, понял, что по наущению властей к делу моему подключена федеральная служба по надзору в сфере здравоохранения. Признаюсь: стало чуточку жаль синклит нашей поликлиники, заодно и главного врача ГКБ-31 господина Глухова. В какой-то момент явилась мыслишка: не отозвать ли жалобу из департамента?

В следующее мгновение перед мысленным взором возникла фигура… рыцаря нашего времени — Олега Митволя. Он ведь тоже возглавляет схожую службу по охране природы. Дядьки и бабульки российских чиновников, магнатов и их оруженосцы именем Митволя пугают непослушных чад… Так что гвардейцам новоиспеченного ведомства есть с кого брать пример. Да, пожалуй, надзиратели со Славянской площади должны быть и поухватистей и построже своих единомышленников из природоохраны. Душа человеческая, как ни ряди, все же подороже, нежели срубленные хамом по глупости или из корысти столетний дуб, липа-вековуха.

Гусли-мысли свои в кабинете господина Завалева я тот раз не озвучил, пронеслись они в башке как поток электронов, однако чиновник их почувствовал, уловил. И тут же озвучил собственный довод:

— По вашей жалобе в правительство была проделана огромная работа. Не стоит вдаваться в подробности. Скажу только, в 31-й клинике вам был проведен полный комплекс лечебно-профилактических и диагностических мероприятий, к тому же с хорошим клиническим эффектом.

Я нарушил служебный этикет: вступил в пререкание с руководителем подразделения Росздравнадзора. Хотя, будь Валентин Иванович на моем месте, уверен, он поступил бы точно так же, ибо в споре рождается истина. Теперь же, согласно казенной логике, вельможа отстаивал свою честь. Ну а я, разумеется, собственную жизнь, предвидя будущую ситуацию, когда снова окажусь на больничной койке, а меня будут лечить доктор Енгибарян, ее коллега Давтян, консультант из академии им. Сеченова Семенов, медсестра Сердитова. Общее же руководство будет осуществлять г-н Сегельман… Да простит меня за прямоту бог медицины приснопамятный Гиппократ, скажу как на духу: в следующий раз та команда из ГКБ-31 живым меня из ворот своей больницы не выпустит. Ну а протокол о моей кончине оформят так, что комар носа не подточит. Даже синклит РАМН в диагнозе не усомнится. Оформят чин-чинарем. По русской поговорке: дескать, бумага все стерпит.