Видеоунтерменш

Глава 21 Искушение

– Рома, что ты делаешь?! Рома, не вздумай! Остановись! Пропадешь!!

До лавочки, на которой сидел Роман, Сергей не успел добежать метров сорок. Чудовищный взрыв поднял высоко в воздух куски крыши и еще тысячу предметов, которые закрутились и разлетелись, с грохотом падая на мостовую, оставляя над бывшим зданием расплывающееся грибообразное облако. Две боковые стены Доронинского МХАТа выстояли, но весь фасад с кусками бетона, арматуры и человеческими телами вынесло на Тверской бульвар, завалив машины, застрявшие в пробке. Стекла у соседних домов повылетали вчистую, в том числе у здания театра Пушкина, расположенного почти напротив. Люди, сбитые взрывной волной, поднимались с тротуара и с криками ужаса бежали прочь. Сам же Руденко, уронив голову, по-прежнему сидел на лавке. Получивший легкий тепловой ожог, Сергей наконец подбежал к нему. Колено у Романа было разбито долетевшим обломком мраморной плитки. Из одного уха стекала тонкая струйка крови. Застывшая кисть правой руки сжимала дистанционный пульт.

Сергей надавил ему пальцем за ухом. Роман очнулся.

– Черт, в ушах звенит, – спокойно произнес он. – Я не хотел так близко подходить, но первый радиопульт не сработал… Плохой из меня радиолюбитель… Устроился поближе, как видишь, для верности… Все равно не сработал… А вот дублирующий не подвел. Ура.

Он оглядел всю панораму из кусков бетона, почерневшего стекла и частей обгоревших тел, валявшихся вокруг, а также застрявших в ветвях деревьев. Одобрительно кивнул, словно принял лабораторную работу по химической физике у самого себя.

– Не очень-то сдержал я обещания, Сережа. Неправильно рассчитал конфигурацию взрывчатки. Машины пострадали. Да и с количеством шашек переборщил. Заложил в два раза больше, чем изначально планировал. Видишь, как из фасада все повыносило… Ну да ладно.

– Это бесчеловечно.

– Нет. Это человечно, – улыбнулся Роман. – Вон, посмотри на них.

Взглядом указал на валявшиеся неподалеку трупы и куски трупов. Одежда на погибших почти полностью обгорела, обувь поотлетала. И Сергей с ужасом увидел, что каждая нога, лежащая на асфальте или в траве, заканчивалась не пяткой, а маленьким копытцем. Над каждой задницей, если таковая попадалась в поле зрения, свисал хвостик.

– Я же тебе говорил, что все телевизионщики – ведьмы, нечисть… Это у них только рожи якобы человеческие и одеваются хорошо. Одевались…

– Может, атавизмы?

– Так не бывает, чтоб у всех…

Роман попробовал встать. Получилось только с помощью Сергея. Прихрамывая, он приблизился к валяющимся телам.

– Так… Это, кажется, господин Гусин… А это, если не ошибаюсь, Болгарин… Прекрасно, прекрасно… О-о, какой трофей! – Он поднял округлый потемневший предмет. – Голова Евгения Вагановича! Не узнаешь?

Голова была сильно изуродована, но распознать можно…

– Бедный Йорик! – Роман погладил обожженные волосы любимца публики. – Я знал его, Горацио! Человек бесконечно остроумный, чудеснейший выдумщик… Здесь были его губы… Где теперь твои шутки? Твои дурачества? Твои песни? Твои вспышки веселья, от которых всякий раз хохотал весь стол?

– Роман, уходим! Надо уходить!

Как бы в подтверждение этим словам послышался пронзительный вой милицейских мигалок.

– Интересно, как же они сюда подберутся? Такие пробки, – усмехнулся Руденко.

– Подберутся! Смотри, они выезжают на пешеходную часть! Сматываемся! Давай локоть, ты же еле ходишь. Выбрось дистанционники к чертовой матери!

– Нет, – замотал головой Руденко, убирая локоть. – Ты беги один, а я останусь. Иначе грош цена моей акции. Как честный, убежденный в своей правоте человек, я должен сдаться властям.

Вой мигалок усиливался. С Тверской и со стороны здания ТАСС сбегались зеваки. Но пока еще быстро растущая толпа боялась придвинуться к месту происшествия, оставляя Романа и Сергея как бы одних для встречи с милицейскими «фордами», которые уже мчались по тротуару.

– Беги, Садовников! Беги один! Береги скуфеть! Придет время, обязательно ею воспользуйся!

– Кто же мне эфирное время даст?!

– Для начала на кабельное телевидение прорвись. И там потихоньку, потихоньку… Но только во имя добра! Во имя добра! Обещаешь?

– Обещаю!

Сергей помог Роману сесть на лавку, а сам побежал по газону к театру Пушкина, в единственном направлении, где еще можно было раствориться в толпе… Однако каждый шаг давался все тяжелее и тяжелее. Ноги почему-то увязали в газоне. «Держите второго! Задержите его!» – кричали выскакивающие из машин милиционеры, обращаясь к гражданам. Тем временем ноги проваливались уже по самую щиколотку, потом по колено… «Да это болото! – в отчаянии подумал Сергей. – Откуда на Тверском бульваре болото?!» Но когда он провалился уже по самый пояс и грянул хор из лягушек, собравшихся вокруг, то все понял. Это был сон.

Привычная домашняя обстановка. По комнате распространяется слабый свет от настольной лампы с опущенным плафоном. За столом сидит Руденко и через увеличительное стекло рассматривает бумаги. Настенные бабушкины часы с маятником показывают полтретьего ночи.