Видессос осажден (Смутное время-4)

"Это не обязательно так", - ответил Маниакес, улыбаясь. "Я мог бы услышать предложение, а затем посадить тебя в тюрьму, как Шарбараз поступил с Трифиллом".

"Тебе приятно шутить, Маниакес, сын Маниакеса", - сказал Рафсандж. Из него получился хороший посланник; если он и нервничал, то виду не подал. Но он не назвал, не захотел называть Маниакеса вашим величеством.

"Давай выясним, шучу я или нет, ладно?" - сказал Автократор. "Назови мне условия Шарбараза, и тогда посмотрим, как долго ты останешься на свободе. Как тебе это звучит?"

"Нехорошо", - ответил Рафсандж, без сомнения, правдиво. "Шарбараз, царь царей, да продлятся его годы и увеличится его царство, просит тебя прекратить опустошения, которые ты творишь в Стране Тысячи Городов".

Маниакес обнажил зубы в том, что на самом деле не было улыбкой. "Я уверен, что так оно и есть. Я хотел, чтобы он прекратил опустошать западные земли. Я даже был готов заплатить ему, чтобы он прекратил опустошать западные земли. Послушал ли он меня?" Этот вопрос ответил сам собой и подсказал следующий: "Почему я должен его слушать?"

"Он просит вас остаться здесь, чтобы мы могли обсудить состав разногласий между Видессосом и Макураном", - сказал Рафсандж.

"И он, конечно, удержит все свои армии на месте, пока я буду этим заниматься", - сказал Маниакес.

"Конечно", - ответил Рафсандж. Маниакес пристально наблюдал за ним. Он был хорош, но не совсем достаточно. Он продолжал воинственным тоном: "И как только соглашение будет достигнуто, не начнется ликование по обе стороны границы? Не раздадутся ли голоса радости?"

"Граница? Какая граница? Та, что была до того, как Шарбараз начал свою войну против нас?" Спросил Маниакес. Рафсандж не ответил на этот вопрос; возможно, Шарбараз не дал ему ответа на него. "Я не думаю, что я еще готов говорить о мире, спасибо", - сказал Автократор. Странно, как все изменилось - несколько лет назад он откликнулся бы на такое предложение с радостным возгласом. Но не сейчас. "Я тоже не хочу здесь говорить. Скажи Шарбаразу, что, если он все еще хочет обсудить эти вещи со мной, когда я доберусь до Машиза, мы, возможно, сможем сделать это там ".

"Берегись, чтобы твое высокомерие не погубило тебя", - сказал Рафсандж. "Чрезмерная гордость унизила многих людей".

"Я не тот, кто построил статую Бога по своему образу и подобию", - возразил Маниакес, вызвав хмурый взгляд посланника Шарбараза. "Я тоже не из тех, кто планирует перемещать армии после того, как пообещал, что не буду этого делать. Когда Царь Царей собирается вытащить Абиварда и его всадников из рукава своего кафтана и швырнуть их в меня? Они должны быть где-то здесь." Ему все еще было трудно поверить в магию Багдасареса.

И его зонд тоже задел нерв; Рафсандж дернулся, как будто Маниакес воткнул булавку ему в ноги. Но посланник ответил: "Я не обязан говорить вам о том, каким образом падет ваша судьба и все ваши надежды будут поглощены Пустотой".

"И я не обязан оставаться здесь, пока Шарбараз передвигает свои фигуры по доске", - ответил Маниакес. "Я также не обязан позволять себя обманывать. Скажи Шарбаразу, что я увижу его в Машизе ".

"Этого никогда не будет", - сказал ему Рафсандж.

"Я знаю лучше", - издевался Маниакес. "Видессос уже брал Машиз раньше; мы можем это сделать. Чего никогда не произойдет, так это того, что Макуран захватит город Видессос".

Рафсандж снова вздрогнул. На этот раз он овладел собой, ничего не сказав. Он дернул поводья, грубо разворачивая голову своей лошади. Он ускакал от Маниакеса быстрее, чем приблизился к нему.

Маниакес смотрел ему вслед. Он махнул своим людям, крикнув: "Вперед!" Они двинулись вперед, к Тибу. Они продвигались не так быстро, как хотелось бы Маниакесу. Макуранцы перед ними открывали канал за каналом. Урожай в этой части Земли Тысячи городов мог быть скудным. Макуранцам, очевидно, было все равно. Одна из их армий увязла бы и могла стать легкой добычей для налетчиков. Видессиане не увязли. Но прокладывать дорогу, а затем добывать древесину, которая позволила им сделать это снова, было медленной и тяжелой работой.

Несмотря на это, они прошли в пределах дневного перехода - обычного дневного перехода - от реки, когда курьер догнал их сзади. Само по себе это было неплохим подвигом. Маниакес поздравил парня и угостил его крепким кислым армейским вином, прежде чем спросить: "Что привело тебя сюда через все Макуранцы? Это не может быть чем-то незначительным, это точно".

"Я первый, кто добрался до вас, ваше величество?" Голос курьера звучал встревоженно, но не удивленно. "Я не первый, кого послали, это точно".

"К чему клонится?" - Спросил Маниакес, теперь в его голосе звучало беспокойство.

Курьер глубоко вздохнул. "Ваше величество, кубраты перешли границу, направляясь прямо к городу Видессос. Насколько я знаю, они сейчас сидят за стенами."

III