Видеть лучше. Как сохранить зрение : истории из кабинета офтальмолога

Мне несколько раз приходилось рекомендовать очень тревожным пациентам посетить психотерапевта, потому что они приходили с определенными глазными жалобами, но патологии у них я не выявляла. И прежде чем сказать о необходимости консультации психотерапевта, я проявляла сочувствие, говорила, что как никто понимаю их симптомы, и делилась своим опытом терапии панического расстройства. Так как я рекомендовала посетить конкретного специалиста, к которому обращалась сама и которому доверяла, с уверенностью могу сказать, что все мои пациенты до него дошли и решили свои проблемы.

Когда это произошло впервые, я училась в десятом классе. Это был урок английского. Я сидела за первой партой прямо перед учительницей и внимательно ее слушала, как вдруг перед глазами стали появляться темные пятна и часть изображения пропала. Такие выпадения в поле зрения называются скотомами. Меня это очень напугало. На перемене я подошла к классной руководительнице и отпросилась домой. Лежа в постели, казалось бы, в тишине и покое, я чувствовала, как от страха сводит живот. Помимо этого мои ладони и стопы были мокрыми и ледяными и я никак не могла согреться. На следующий день мне не стало лучше и мама записала меня к педиатру. Педиатр измерила мне давление и отправила на ЭКГ, но показатели были в норме. Тогда нас отправили к неврологу, которая долго обследовала меня с помощью своего молоточка, после чего поставила диагноз «вегето-сосудистая дистония» и прописала витамины и успокоительное. Приема невролога мы ждали две недели, которые стали для меня настоящим адом. Физические симптомы нарастали, тело била дрожь, в глазах темнело, я боялась выйти из дома, а в голове мелькали картины моей смерти и похорон. Это был самый настоящий страх смерти, характерный для панических атак. Но я не говорила о своих мыслях ни врачам, ни родным. Я лишь плакала и сквозь слезы говорила, что мне очень плохо. На фоне лечения мне постепенно становилось лучше, я постоянно повторяла про себя, как мантру: «Все хорошо, все хорошо». Но ощущение мокрых от страха ладоней мучило меня еще долго.

Все повторилось на втором курсе университета, а потом на четвертом. Тот успокоительный препарат стал рецептурным, и больше никто из врачей мне его почему-то не выписывал. Вместо этого меня пичкали витаминами группы В и гомеопатическими средствами, которые, разумеется, не помогали. В один из вечеров мне стало настолько плохо, что я экстренно прибежала в поликлинику к неврологу с острой болью в шее. Тот невролог занимался еще и мануальной терапией. Я в слезах рассказывала ему о своих симптомах, он молча слушал, а потом встал сзади меня и неожиданно выкрутил мою шею и голову в сторону. Я взвизгнула от испуга, нецензурно выругалась и сразу вспомнила какое-то кино, где мануальный терапевт таким же образом случайно убил пациентку. Пока я приходила в себя от шока, он выкрутил мою голову в другую сторону, а после уложил меня на кушетку и прохрустел всеми моими суставами. В тот вечер мне стало лучше, но, думаю, не от манипуляций доктора, а оттого, что это позволило отвлечься. На следующий день мое состояние резко ухудшилось. У нас шла пара по анестезиологии, когда приступ паники настиг меня с новой силой. В перерыве я со слезами на глазах подошла к преподавательнице и попросила отвести меня к какому-нибудь неврологу. Пожилой врач выслушал и осмотрел меня, поругал за то, что обратилась к мануальному терапевту, и назначил транквилизатор, который за пару дней снял мою тревогу. Через три года все повторилось. Я списалась с подругой-неврологом, описала ей свое состояние и получила рекомендацию обратиться к психотерапевту. «Я же не сумасшедшая», — подумала тогда я и, проигнорировав ее совет, написала коллеге-терапевту, чтобы выпросить рецепт на тот самый транквилизатор. Следующая атака случилась после завершения Всероссийской олимпиады по офтальмологии, которую мы с одногруппниками организовывали на первом году ординатуры. Но начало атаки было совсем не типичным. У меня поднялась температура, я и решила, что заболеваю ОРВИ. Праздновать победу нашей команды я не пошла и попросила моего тогда еще молодого человека встретить меня и отвезти домой. Я сильно напугала его своим состоянием, когда в панике со слезами начала обзванивать знакомых врачей с просьбой порекомендовать мне хорошего невролога. Необходимость посещения психотерапевта я все еще отрицала. Единственное, чем помог мне тот невролог, — это тем, что объяснил механизм возникновения физических симптомов. Спустя год я все же дошла до того, что мне нужна помощь иного характера. По отзывам я выбрала какого-то профессора и стала посещать его сессии, где он обучал меня медитациям, которые мне совсем не подошли и не помогли.