Видеть лучше. Как сохранить зрение : истории из кабинета офтальмолога

— Ваш ребенок видит очень хорошо, в чем вы только что убедились. Когда ребенок сидит близко, да еще и смотрит на близко расположенные тетрадь и учебник, его глазные мышцы совсем не расслабляются, а глазам нужен отдых. К тому же, если вдруг его зрение упадет, он, сидя за первой партой, просто не заметит этого и вовремя не пожалуется.

Папа согласился с моими аргументами. Я проводила их в холл, вернулась в кабинет за телефоном и, радостная оттого, что убедила еще одного родителя, пошла пить чай. Счастье продлилось недолго — я услышала, как тот самый папа по телефону сказал (видимо, маме):

— Слушай, тут не дают такие справки. Надо будет в поликлинику сходить.

Медицинские показания к первой парте я описала выше, а «она самая маленькая в классе», «он вообще невнимательный, ему нельзя за последней партой сидеть» или «она отличница, ее все отвлекают» медицинскими показаниями не являются.

Я прекрасно понимаю желание любого родителя обеспечить ребенку лучшие условия для обучения, но при наличии проблем со зрением мы можем и должны влиять на определенные факторы риска падения зрения, в частности, на большое количество близкой зрительной нагрузки. Не инвалидизируйте своих детей якобы из благих целей. И, пользуясь случаем, выражаю огромную благодарность учителям, которые постоянно пересаживают детей.

Никогда так не говорите!

Кстати, о слепоте. Очень часто я слышу фразы «Ой, да я вообще слепая!» или «Доктор, он что, слепой?! Совсем ничего не видит!» и всегда поправляю пациентов, прося не говорить про слепоту — у таких пациентов, как правило, нарушения зрения прекрасно корректируются очками, линзами или с помощью лазерной коррекции. Слепота — это не когда у вас расплывается изображение вдали или вблизи.

Слепота — это когда не видно света. Это кромешная тьма, не поддающаяся коррекции и лечению.

Я много раз видела пациентов, слепых на один или оба глаза. И знаете, в чем парадокс? Ни один из них не сказал, что слеп. Как будто этого слова нет в их лексиконе. Они пользуются выражениями вроде «этот глаз у меня не видит» или «этот глаз давно закрылся».

Особенно остро на слова о слепоте реагируют дети. Некоторым становится настолько страшно, что они начинают плакать прямо в кабинете. А кто-то плачет из-за того, что родители отбирают телефон или компьютер.

Острота зрения моего левого глаза тоже очень низкая, но я его называю слабовидящим или не поддающимся коррекции.

Отцы и матери

До того как я начала вести детский прием, я считала, что трудности в выстраивании хороших взаимоотношений могут возникать только с подростками. Но, как оказалось, недопонимания часто возникают и между родителями.

Думаю, вы согласитесь, что обычно на прием к врачу с ребенком ходит именно мама. Мамы знают все подробности развития и здоровья своего чада, чем в большинстве случаев не могут похвастаться папы. Я испытываю большое уважение к папам, которые активно задают вопросы и знают о каждой аллергии своего ребенка. И в моей практике был лишь один случай, когда на приеме мама отрешенно молчала, а папа в красках рассказывал всю историю болезни их девочки.

Зато историй с безучастными папами не пересчитать. На многие вопросы я часто слышу такие ответы: «Я не в курсе, у нас мама этим занимается» или «А давайте я маме сейчас позвоню и спрошу». Самое забавное, когда папа уточняет у ребенка: «У тебя есть аллергия на что-то?» В большинстве случаев после таких, по моему мнению, непродуктивных обследований в клинику звонят мамы с просьбой, а иногда и негативным требованием, пояснить результаты диагностики и рекомендации. И я, как попугай, повторяю все заново. Отдельная категория — безучастные родители, которые отказываются проходить в кабинет вместе с ребенком, а потом просят моих пояснений в холле. На мои уговоры пройти в кабинет они не реагируют, и мне приходится комментировать результаты при сотрудниках и других пациентах.

Как-то раз в кабинет зашла администратор и попросила экстренно принять ребенка с покраснением глаза. Естественно, я согласилась. Девочку четырех лет привел папа. Левый глаз малышки был красным и слегка прищуренным, что явно говорило о наличии болезненности. Мы вместе прошли в темную комнату. Чтобы исключить или подтвердить травму, мне нужно было окрасить слизистую глаза флюоресцеиновой полоской, и, чтобы девочка не боялась, я дала ей возможность поближе разглядеть эти полоски. Одной из них я дотронулась до ее пальчика, тем самым показав, что боли при окрашивании она не почувствует. На слизистой проявился поверхностный линейный дефект. Опасности никакой не было, и, чтобы несколько облегчить неприятные ощущения, я назначила увлажняющий гель, направленный на регенерацию. Прием на этом подошел к концу, но тут папа скромно спросил:

— А можно нам полностью проверить зрение?