Вихри Валгаллы

– Я понял, к чему ты сейчас именно о «Капремонте» вспомнил, – сказал Новиков. – Ассоциативно. Обстановка сейчас у нас очень на ту похожа. И войны пока нет, но тень ее неумолимо надвигается, и с кем воевать – пока неизвестно, хотя знаем, что против любого возможного противника сил маловато и флотоводцев достойных на примете нет. Там – один Эссен, у нас – только Колчак, да и то под вопросом. Так зачем это все, а, Дима? Может, бросим, пока не поздно? Уедем, как собирались, и гори все огнем! Как-нибудь без нас разберутся…

Воронцов поежился от крепчающего ветра. Из вечерней мглы на «Валгаллу» равномерно накатывались белопенные волны, разбивались о борт, брызги доставали уже до верхней палубы.

– Не нравишься ты мне, братец, – сказал он после затянувшейся паузы. – Переутомился, вопросы странные задаешь. Про «зачем» мы давно уже разобрались. Иди-ка ты лучше вниз, кофейку с ликерчиком выпей, с Ириной на совсем посторонние темы пообщайся. Глядишь, в мозгах и прояснится. А потом уже к проклятым вопросам вернемся. Я тебе увлекательную работенку хотел предложить, не связанную с галактическими проблемами.

Он легонько подтолкнул Андрея к двери надстройки.

– И я пойду сосну минут двести. Боюсь, как бы к утру настоящий шторм не разыгрался, барометр плохо стоит… Да и с Сашкой попробую по радио связаться. Заинтриговал ты меня.

…Дмитрий Воронцов не сразу пошел в свою капитанскую каюту, проводив отдыхать Новикова. Как всякий нормальный командир судна, он обошел палубу, лично проверил состояние швартовых, на месте ли вахтенные офицеры и верно ли они несут предписанную уставом службу, в штурманской рубке долго всматривался в экран радиолокатора – не появятся ли вдруг на пределе видимости засечки вражеских кораблей, и лишь потом позволил себе хоть на пару часов перестать быть капитаном.

Наташа ждала его, не будучи уверенной, что он придет. С одной стороны, по-своему печалясь, что снова придется проводить ночь в постели соломенной вдовы при живом и находящемся всего лишь в какой-то сотне метров от нее муже, и одновременнно радуясь, что он все-таки здесь, рядом и занят не пьянками, не чужими женщинами, а службой.

Один раз она его уже почти потеряла, предпочтя флотскому лейтенанту многообещающего дипломата. Но обещания остались обещаниями, и развод показался ей счастьем, а потом три года «свободной» жизни вместо удовлетворения принесли только новые трудности и проблемы. Потому внезапное возвращение Алексея сделало Наталью Андреевну фаталисткой. Спасибо судьбе и богам за то, что есть сейчас, и не следует желать большего.

Воронцов, стряхивая с волос и погон соленые брызги, вошел в тамбур Наташиной каюты. Через две открытые двери, большой гостиной и примыкающей к ее спальне картинной галереи, она увидела отраженное в зеркалах движение и выбежала навстречу. Нет, выбежала она только в мыслях, а вообще-то, не торопясь, вышла на середину картинной галереи, один к одному скопированной с залов Русского музея. Встретила утомленного службой мужа, как и подобает любящей жене – готовая в случае необходимости и грязные сапоги стянуть, и на плечах до койки донести, а ежели что – и подходящий к случаю разгончик устроить. По ситуации, одним словом.

ГЛАВА 2

В это время Шульгин с Левашовым как раз выходили на крыльцо Большого Кремлевского дворца.

Беседа с Троцким получилась конструктивная. Лев Давыдович одобрил все предпринятые для подавления «мятежа ВЧК» меры. Сам факт заговора его не удивил. Начиная с восемнадцатого года трения между создававшим Красную Армию с опорой на военспецов Троцким и группировкой Сталина – Ворошилова, поддерживаемой чекистами и наиболее косной частью партии, всячески этих же бывших царских офицеров и генералов третировавшими, непрерывно нарастали, кое-как смягчаемые только авторитетом Ленина, обычно становившегося на сторону своего предреввоенсовета. Он даже по собственной инициативе вручил Троцкому чистый бланк, своего рода мандат, в который тот мог вписывать любое решение, которое считал нужным, а Ленин заранее утверждал его, о чем гласил текст ниже собственноручной подписи: «Товарищи! Я абсолютно убежден в правильности, целесообразности и необходимости даваемого тов. Троцким распоряжения и поддерживаю его всецело. Предсовнаркома В.Ульянов (Ленин)». Широкую чистку рядов Лев Давыдович планировал провести позже, разобравшись сначала с более неотложными вопросами, но, раз враг начал первым, показал свое истинное лицо, спасибо ему за это. Никто больше не посмеет упрекнуть Льва Троцкого в бонапартизме.

Договорились и о том, чтобы реорганизацию тайной полиции, переименованной в ГПУ, поручить товарищу Агранову, убедительно продемонстрировавшему свою преданность и решительность в критические для республики дни. Пожалуй, он заслужил вдобавок к должности начальника Госполитуправления еще и орден Красного Знамени. А первым замом к нему Сашка окончательно решил поставить Кирсанова. Этот врагам (особенно из числа ортодоксальных коммунистов) спуску не даст.