Виконт Линейных Войск

Я хотел было попросить её не так усердствовать, но махнул рукой. Черт с ней, лучше просто понаслаждаюсь едой. Несколько минут мы ели в тишине, потом Мира отложила вилку.

— Мм? — Вопросительно промычал я, так как рот был занят.

— Пережарено… — Пожаловалась она.

НУ ЗНАЕШЬ ЛИ!

— И я тебя сегодня за это накажу. — Твердо проговорил я, прожевав порцию.

— Да… То есть нет, я имела в виду что… без крови мясо.

— Ты и раньше любила мясо с кровью? — Вдруг спросил я.

Мира на секунду зависла и вдруг резко помрачнела.

— Нет. После…

Я погладил её по голове, в ответ она приобняла меня. Думаю, доедать я уже не буду. Она тянется ко мне и внезапный скрип ножа об тарелку заставляет меня чуть вздрогнуть. Это Тамила закончила есть и теперь спешно собирала бумаги, пряча за ними лицо.

— Я пойду пожалуй. Да, столько дел… Спокойной ночи всем! — Скороговоркой проговорила она и чуть ли не выбежала из палатки, споткнувшись на полпути.

— Мда, чутка неудобно вышло. — С некоторым сожалением проговорил я и вновь щелкнул по носу Миру. — Ты ведь это специально?

— Някажите меняу, хозяяин? — Предвкушающе промурчала она.

Вместо ответа я понес её на кровать.

* * *

Ночь опустилась на континент.

В северной его части, на покрытой шкурами кровати, нежился молодой Кондор, в полусне поглаживая пушистый хвост прижавшейся к нему девушки. Ему снились ни залпы артиллерии и не бесчеловечные опыты его предшественника. Снилось ему, как он вел свою ушастую девушку по ночному городу, сквозь неоновые огни и веселый шум ночных клубов. И это был счастливый сон.

За сотню километров к югу, в продуваемом ветрами старом замке Кондоров — его деду не спалось. Граф ворочался на пуховой перине и не мог побороть тревогу. Над родом собирались стервятники, уже было оставившее его в покое. Каждый день к подножью скалы прибывали посыльные, несли угрозы, просьбы и предложения. Но не было того, что он ждал всё с нарастающей тревогой — отчета от Баронета Алекса фон Хорнета. Прошла уже неделя с последнего крайнего срока, но ничего. Почтовые кондоры отказывались лететь к Черному лесу, а верных людей достаточно сильных, чтобы суметь добраться до Черного леса живыми попросту не было. Вдруг мелкий дурень таки погиб, свернув себе шею, как и подсказывало сердце? Какой печальный конец рода. Одно радовало старого Графа, в этом случае собирающиеся стервятники, тычущие ему под нос старые договоры — останутся ни с чем. Старик перевернулся на другой бок и забылся тревожным сном.

Между двумя Кондорами, молодым и старым — раскинулись земли Барона Клемена. Барон не спал, в основном потому что слишком мало в нём осталось от человека, чтобы нуждаться во сне. Обычно он проводил ночь за сладкими утехами плоти, а вторую — сжирая живьем ту, кем утешался. Медленно и вдумчиво, ведь для демона это было не менее сладко.

Но сегодня он проводил своё время не в пыточных подвалах и не под шелковым балдахином постели. Он находился в родовой библиотеке.

Столешница, под которой он когда-то прятался в детстве — теперь больно врезалась в необъятное пузо. На ней лежали свитки и гравюры — отчеты всех известных истории экспедиций, дерзнувших подобраться к Черному лесу. Даже те, о которых не знал и сам король.

Еще отец барона распускал слухи о таинственных сокровищах Черного леса, ведь единственный проход к нему, крепость в скале — был под контролем рода Клеменов. За небольшую мзду он пропускал авантюристов, продавал им припасы и экипировку, безбожно задирая цены. Какое-то время деньги текли рекой, а парочка подставных авантюристов, якобы разбогатевших в этом лесу, не давала этой реке пересохнуть. Толпы дураков целыми отрядами шли навстречу приключениям и пропадали в лесах навсегда. Иногда, кто-то спасался. Оборванные и раненные, эти счастливцы добирались до крепости и умоляли их выпустить из долины, ставшей смертельной ловушкой.

Отец барона добродушно принимал их, кормил сытным ужином, расспрашивал о том, что же им встретилось в глубинах Леса. А после отправлял их в пыточную, где из них выжимали те сведения, о которых они не решались рассказывать за доброй беседой.

Знания каталогизировались, а их носители замолкали навсегда. Отец Клемена не хотел, чтобы мрачная слава леса лишила его дохода.

Но шила в мешке не утаишь и за несколько лет Черный лес стал синонимом смерти среди всех искателей приключений.

И дело было даже не в древесных крабо-паучих тварях, в отчетах говорилось, что наиболее удачных искателей, сумевших проскользнуть через них — убили зачарованными стрелами…

Письмо принцу осталось без ответа. Плохой знак, неужели он тоже знал? Чем больше времени лагерь стоит в долине, тем больше шансов, что пауки начнут действовать. Вряд ли появится Матриарх, но столь слабому отряду наемников хватит и пары пауков-воинов. При всей своей силе Баронет не потянет сразу двоих. А как падет он — лагерь будет обречен.

Впрочем, Клемен Брут был уверен, Астарот не станет рисковать собой. Все старые демоны были умны, а умные демоны — всегда были осторожны и не рисковали собой без прямого приказа.