Виктор Муравленко

Филимонов выдержал, выстоял и решил все поставленные перед ним задачи. Стал Героем Социалистического Труда. В постперестроечные годы многие либеральные демократы, не зная, как еще куснуть советских нефтяников, хихикали и ёрничали, говоря, что в муравленковское время в Тюмени создавались какие-то псевдонаучные «отделы по борьбе с комарами» — вот, дескать, куда уходили государственные деньги. Отделов таких не было, но перед НИИ была поставлена задача найти эффективное средство против мошки и гнуса. А как вы хотели? Вот бы любителей поболтать на эту тему да в те болота, чтобы они на своей лощеной шкуре испытали все тяготы трудов первых нефтяников.

В 1966 году министр нефтяной промышленности Шашин проводил совещание в Сургуте. На полном серьезе обсуждались предложения ученых и практиков строить на месторождениях морские эстакады по типу бакинских. Рыть канавы, буровые устанавливать на баржах и таскать их по рядам скважин по схеме. Было предложение и сезонного бурения, то есть зимой бурить на Севере, а на лето уходить на Большую землю, хотя бы в Оренбургскую область, где тогда были открыты газовые месторождения. Муравленко, сидевший рядом с министром, предложил выслушать Филимонова, с которым уже «обкатал» одну идею. Тот поставил под сомнение предложение о морских эстакадах: где взять столько металла? Завоз, монтаж — всё это дополнительные затраты. Он предложил другой вариант, самый простой — отсыпка. Сказал, что уже пробурили куст из четырех скважин путем отсыпки местным грунтом. (Даже не песком, как это делается сейчас, а именно используя местный грунт.) А где болота — кладем лежневку. Филимонов перенес опыт времен Отечественной войны под Ленинградом, там тоже укладывали лежневки и немного отсыпали. Об этом он знал из истории военного искусства, не зря был курсантом военного училища, корабельным штурманом.

Муравленко и Филимонов понимали друг друга с полуслова. По предложению Виктора Ивановича стали применять железнодорожные тележки на рельсах, что позволяло за считание минуты передвинуть установку на следующий ствол. В начале семидесятых годов был применен чудодейственный дискретный способ передвижения бурстанка с помощью надувных прорезиненных мешков с использованием своего же компрессора КСЭ-5М с рабочим давлением шесть атмосфер. Этот способ позволял в незатопляемых зонах экономить на металле (рельсы, железнодорожные тележки), значительно сокращать время монтажа. Муравленко дал «зеленый свет» дискретному способу, поскольку сам был буровиком от Бога. Еще в 1966 году он специальным приказом запретил монтаж буровых с одним буровым насосом. И это было грамотное решение не чиновника, а профессионала-нефтяника.

Бывали между Муравленко и Филимоновым и разногласия. Одно из них касалось такого вопроса, как «движение за «маяками»». Когда создавались все условия для одной-двух бригад в коллективе, они вырывались вперед, а остальные как бы двигались за ними, подтягивались. Метод этот был широко распространен в шестидесятые и семидесятые годы. Филимонов доказывал, что с помощью одной бригады можно насадить в коллективе ненависть и зависть. Для одних стоит готовая буровая, а другие ждут. Филимонов в категоричной форме требовал для всех равных условий, чтобы побеждал тот, кто работает грамотно, безаварийно, дисциплинированно. Но решающее слово осталось тогда за Виктором Ивановичем. И только в мае 1977 года, за 38 дней до смерти, Муравленко сказал Филимонову, что тот был прав, доказывая необходимость минимального разрыва между передовой бригадой и отстающей, что своей настойчивостью тогда вызвал большое уважение с его стороны. И это тоже редкое личностное качество. Сильный человек умеет признавать свои ошибки, слабый — цепляется за них до конца.

Почти анекдотический эпизод связан с приездом в Тюмень Косыгина: тогда Филимонов «выменял» у премьер-министра СССР импортную мебель для нефтяников в обмен на… миллион тонн нефти. Началось с того, что Филимонов узнал о визите высокого гостя 1 января 1968 года — от своего друга, начальника аэропорта, а тот услышал об этом по «Голосу Америки». Никто еще в Тюмени ничего не знал, даже Муравленко, а американцы уже всё пронюхали. Видно, у них уже тогда в Кремле завелись хорошие «кроты», типа будущего «архитектора» перестройки «академика» Яковлева. Ну да черт с ними! Филимонов звонит Виктору Ивановичу: не ожидаются ли высокие гости? «Нет, спи спокойно». Но на третий день информация до Тюмени дошла. Стали готовиться. Приезжает Косыгин, его везут на Сингапайский остров, в бригаду к Сергееву. При этом премьер-министр как-то косо посматривал на Филимонова, видно, принял его за одного из охранников из команды Лобанова, тогдашнего председателя КГБ Тюменской области. Но когда Муравленко представил Косыгину Филимонова как директора конторы бурения, взгляд второго человека в государстве потеплел.