Виктория, или Чудо чудное. Из семейной хроники

Тогда же сестра серьезно занялась зубами – к тому моменту они пришли просто в катастрофическое состояние. Вика мужественно преодолела свой страх перед зубоврачебными процедурами и начала лечение у дантиста. Вскоре, по ее словам, ходила к врачу, как к себе домой, и даже боль при сверлении была не такая ужасная, как вначале: человек ведь ко всему привыкает, с мудрым вздохом говорила Виктория.

Пришла пора протезирования. С тогдашними технологиями за версту было видно, что челюсть вставная, но все равно с отремонтированным ртом Вика стала почти красавицей. Она стала часто и охотно улыбаться, посверкивая золотыми коронками – ну или как бы

золотыми: денег было не слишком много, пришлось довольствоваться напылением, но в любом случае смотрелось богато.

Преодолев все стоматологические мучения, Вика словно прошла обряд очищения, освобождения от прошлой безалаберной жизни. Это и в самом деле был период ее персонального Ренессанса – она даже стала читать книги! Правда, скорее от скуки: ее тогда на неделю положили в больницу и нужно было чем-то себя занимать, – но все равно это был прорыв. Вика проглотила два-три детектива Агаты Кристи и уверяла, что получила массу удовольствия.

Но что самое важное, у сестры сменился круг общения – наконец-то ее перестали окружать маргиналы и недочеловеки. Вика с восхищением говорила о своих детсадовских коллегах – мол, какие они все добрые, веселые и как ей с ними хорошо. Особенно ценила минуты, когда девчонки делали перерыв и собирались на перекур в крошечном «предбаннике», ведущем на кухню: там они сплетничали, делились последними новостями и хохотали как безумные, – идеальные условия для того, чтобы Вика чувствовала себя счастливой.

Однажды она пригласила домой двух сотрудниц, о которых теплее всего отзывалась. Бывшие одноклассницы – Элина и Елена – теперь и работали вместе: первая была завхозом, вторая – кухонным работником. Обе пришли замерзшие, с тридцатиградусного мороза, и попросили согреть их кипяточком.

Пока сестра с Леной готовили чай, Элина – черноволосая красавица, говорящая не хуже, чем диктор Центрального телевидения, – изучала мою библиотеку. Увидев на полке пару томиков Блока, пришла в восторг: сказала, что это ее любимый поэт и что она совсем не ожидала обнаружить его книги в доме такой простушки, как Вика. Я, в свою очередь, подивился: никак не думал, что моя сестра, повелительница кастрюль и сковородок

, может дружить со столь образованной и интересной особой, – Лина казалась человеком из высших слоев общества.

После чая мы вчетвером сели играть в дурака. Оказалось, что не хватает девятки бубен – видимо, Стас разворошил колоду и куда-то засунул одну карту. Лина, недолго думая, отрезала кусок картона и изобразила на нем нужные знаки, а потом еще нарисовала лошадиную морду. Мы так и назвали новую карту – бубновая лошадь – и наделили ее силой побивать даже козырного туза. Пока боролись за право обладания этим «козырем», насмеялись до колик в желудке.

С тех пор прошло – страшно подумать – тридцать лет, но благодаря Элине и ее роскошной бубновой лошади я помню тот день совершенно отчетливо, будто все было лишь вчера.

Спустя полгода я временно присоединился к группе обслуживающего персонала в Викином детском саду: в школе нужно было проходить летнюю производственную практику, и вместо того чтобы ехать с классом на поля, я решил устроиться на июль месяц мойщиком посуды в садике – во-первых, в двух шагах от дома, а во-вторых, там была уже знакомая мне веселая компания.

Меня не слишком обременяли работой. Отмыв в кухонной ванне огромные кастрюли и прочую посуду, я был свободен для общения с народом и, конечно, больше всего времени проводил за беседами с Линой. Мы часами говорили о фильмах, книгах, обсуждали какие-то происшествия, а однажды она предложила изысканное интеллектуальное развлечение – разгадывание логических загадок.

Элина обрисовывала некую ситуацию – в основном детективного толка, с таинственной смертью, – я же путем наводящих вопросов должен был определить, что лежало в основе преступления. При этом на мои вопросы она могла отвечать лишь «да» и «нет». Я не отличался сообразительностью и тратил по полдня, разгадывая историю, но все равно было безумно интересно.

В то лето Вика проходила медицинский осмотр и время от времени убегала с работы, чтобы попасть на прием к одному-двум врачам. Так как сестра все делала вопреки нормальной человеческой логике, было бы удивительно, если б она тогда не начудила.