Виктория Света (СИ)

Уже только на эти деньги существовать можно, причем безбедно. А у Толи Бородулина еще и бизнес есть, которым он очень гордится – магазин «Все для рыбалки». Ну, может, магазин – это несколько преувеличено, однако киоск в подземном переходе тоже дает свою прибыль. Опять же служба в отряде приносит стабильный доход. Да еще дача с участком: укропчик, картошечка, то, се по списку… Вот и спрашивается: зачем Толику стрессы?

Зачем… Толя знает зачем. Его манила власть над чужой жизнью. Власть и возможность в один миг прервать эту жизнь, когда он решит и когда пожелает. Лестно было Толяну осознавать себя воплощением адских сил, жонглирующим смертями и судьбами.

Хотя следует заметить, что этот «голливуд» мало имел общего с реальной причиной бородулинского свободного выбора, но Толик никогда никому и ни за что не признался бы, что вертит им банальная зависть, исступленная, доведенная до лютой ненависти зависть к тем, кто наверху. Кто жрет с серебра и ездит на «майбахах». Кто девкам своим покупает шиншиллу и соболя. И останавливается в пятизвездочных европейских отелях, а не в их смешных аналогах на побережье северной Африки. Кто мнит себя настоящим хищником. А Толик, типа, всего лишь шакал. Даже не шакал, а говорящая мразь у них под ногами. Ну, что ж, хищники. Я, может, и мразь, но завалю вас с превеликим удовольствием, еще и бабла на вас, богатых ублюдках, нарубаю.

Однако отвлекся он, а нужно что-то решать для исправления дел. Вон как Пан истерит, аж заходится. Его понять можно: это ведь не Толику, а Пану теперь с заказчиком объясняться. Но и Бородулину расслабляться не стоит. Пан хоть и не будет сам руки марать, а наказать проштрафившегося спеца напоследок сумеет.

Эх, не надо было вообще стартовать. Увидел девку, узнал – поостерегись, позвони разводящему. Пусть Пан и решал бы единолично. Но ведь не должна же была она догадаться, а она догадалась! Или все-таки ни при чем она, просто так карты легли погано?

– Короче, – достиг его сознания голос Пана, ставший спокойным, – сделаешь вот что… Но, смотри, не облажайся опять.

Вика сидела на низенькой раскладной табуреточке, обхватив колени руками, и смотрела в пламя костра. Хотя это не костер был вовсе, а костерок. Костерок-детеныш, затеянный из нескольких щепочек и нескольких дощечек, оставшихся от снесенного по весне старого забора. Скоро потухнет, если не подкормить. Но у Вики было наготове еще немножко корма, а на дольше и не надо.

Было приятно ни о чем не думать. Молчать и любоваться этим магическим действом – пляской муаровых огненных стеблей, рвущихся вверх к темному небу под безмолвную музыку, слышную им одним.

Дым от костра не заглушал вечерних запахов загородного лета. Терпко пахло полынью, крапивой, скошенной травой. Ночная фиалка, высаженная Танзилёй под окнами специально для аромата, расправила крошечные лепестки, добавив в симфонию запахов собственное сладкое благоухание. Еще и саранча на ближнем лугу взахлеб стрекочет, заливается. Волшебно…

Вика отдыхала. И ни о чем не думала, хватит. Танзиля с вопросами не лезла, золотая тетка. Если не считать дежурного: «Ну, как прошел первый день».

На славу. На славу он удался, дорогая моя Усмановна. Но каким же трудным и бесконечно долгим он был… И таким психически затратным, что у Виктории не осталось сил торжествовать победу. Только вялое осознание, что, вот сегодня она сберегла одному человеку жизнь. Кажется, хорошему человеку. И хоть положительные черты характера в данном случае первостепенными не являются, однако же хорошего человека всегда жальче, чем плохого.

А ведь могли, могли его грохнуть, ядрена вошь! Окажись на ее месте кто-то другой, доселе не сталкивавшийся с подобной причинно-следственной связью событий, на первый взгляд ничего общего между собой не имеющих, именно так и произошло бы. На волоске нынче висела жизнь Геры Алексеевича, на тончайшем.

Галактионов вполне ожидаемо предложил ей должность кризис-телохранителя – временно, пока ситуация не прояснится и не уляжется. Виктория согласилась, но лишь после того, как подопечный клятвенно пообещал неукоснительно выполнять ее предписания, какими бы они ни показались ему нелепыми.

Официальный статус на фирме ей оставили тот же – советник директора по этикету. Из всего персонала с положением вещей был ознакомлен лишь начальник охраны Семен Свиридов. А вот в полицию Герман Алексеевич отказался обращаться наотрез. Те, видите ли, все равно преступника не найдут, а шарить по документам будут. А у Галактионова на фирме разработки и прочее.

«Разработки, как же, – хмыкнула про себя Виктория. – Небось, серую бухгалтерию ведет, жучара».

Вслух она тогда произнесла:

– Вы же понимаете, Герман Алексеевич: убийца не остановится. Не лучше ли все же в полицию? Заведут дело, следственные мероприятия начнут проводить. Выйдут на заказчика.

– Ой, да ни на кого они не выйдут, – отмахнулся Галактионов. – А на допросы затаскают. Вас, между прочим, тоже. Оно это надо?