Виктория Света (СИ)

– Давай вспоминать. Как ты сюда добиралась?

– Вызвала к дому такси и до ВДНХ ехала на такси.

– До ВДНХ? Почему, Света? Почему не досюда?

Светка смутилась и задиристо ответила:

– Я что, не могу прокатиться на трамвае немножко?

– Ну… В принципе, конечно. Имеешь право. Проехалась до ВДНХ на такси, от ВДНХ на трамвае, а потом? Шла пешком?

– Ты чего, Медведева? Я же на лабутенах! Не заметно?! А от трамвайной остановки почти полкилометра досюда шкандыбать! Поймала авто и доехала.

Виктория вовремя поймала себя за язык. Они не в школе на перемене. И не у Танзили на участке. Еще и муж Светкин поблизости. Да, отвыкла она от Клинкиной. Все приходится вспоминать заново.

«Но за Медведеву она мне ответит. Зачастила что-то».

– Получается, что подбросить тебе в сумочку пригоршню значков могли и в трамвае, и на трамвайной остановке, и… Заходила в магазин какой-нибудь?

– Нет, ну что ты, Вика. Я же торопилась, мне к мужу надо было успеть, ты забыла? Ну, я думала, что к мужу. Ну, ты меня поняла… Только, Вик… – Светик неуверенно улыбнулась. – Откуда ж они знали, что я в трамвай сяду? Если заранее все распланировали?

Виктория ответила, помедлив:

– Значит, тебя пасли. Может, от самого порога.

Она понимала, как все притянуто за уши. Но лучше уж слежка от порога. Потому что другое объяснение не нравилось ей совсем. Муж мог подложить в сумочку Светке вещдоки. Прямо дома и прямо утром. Его заверения, что никаких сообщений с «левого» телефона он Светке не отправлял, большой цены не имеют.

Галактионов в задумчивости почесал нос и проговорил с сомнением:

– Сложно как-то слишком. Хотя, почему нет? Может, и следили. Но думаю, не исключена возможность, что подкинули предметы у нас на проходной. Или в нашей же столовой. Или в буфете. Признавайся, стрекоза, забегала сегодня за ромовыми бабами?

Светка, жеманничая, проговорила:

– Ну Кысик, ну, я могу же иногда позволить себе одну м-а-а-аленькую «бабу» и один м-а-а-аленький стаканчик газировки?

– Ты сказала «кысик»? – не удержалась от возгласа Виктория.

– Не заостряйте внимания, Вика, – улыбнулся ей Герман Алексеевич мудрой и снисходительной улыбкой.

– Как это – не заостряйтесь?! Вы хоть понимаете, что это значит? – горячилась Виктория. – Это значит, что ваш недоброжелатель очень, я подчеркиваю, очень близко от вас! А вы ничего не объясняете! А сами хотите, чтобы я взяла обязательства вас охранять! А вас не охранять нужно, а выявлять вашу проблему и устранять как таковую. Причем, по возможности, быстро. Иначе все мои чисто профессиональные потуги будут бессмысленны, а для убийцы еще и смешны!

– Это почему недоброжелатель близко? – испуганно спросила Светка.

– Непонятно? Хотя, чего это я… Потому, моя дорогая, что ему известно, как ты обращаешься к мужу в неформальной обстановке. Или ты в присутствии совета директоров тоже супруга Кысиком именуешь? А в присутствии секретарши? Референта?

Она повернулась к подопечному:

– Это важно, Герман Алексеевич. Как часто ваша жена называет вас данным гм, прозвищем при посторонних?

– Ну, как сказать… Иногда вырывается, конечно. Но не особенно часто, – поторопился уточнить Галактионов.

– Так я и подумала. Может, поделитесь информацией, а, господин директор? Что за дела происходят около вас? Или я, на фиг, ухожу! – психанула в конце Вика.

– Ну, хорошо, – бросив на нее внимательный взгляд, проговорил тот. – Но прежде вызову Свиридова. Чтобы не излагать дважды.

– А зачем нам Свиридов? – протестующее пискнула Светлана, вспомнив, видимо, свои на того счет подозрения.

Герман Алексеевич мельком ей улыбнулся и не ответил. Светка надулась.

– А полицию? – не отступала Виктория.

– А полицию не буду, – с нажимом и уже без улыбки проговорил Галактионов, снимая с базы телефонную трубку.

Свиридов на зов начальника отреагировал оперативно. Уже через пару минут в кабинет без стука и доклада вкатился мужик лет сорока пяти, белобрысый весельчак, коренастый и, словно бильярдный шар, подвижный. Его смешливость граничила с дурашливостью, а заношенный разгрузочный жилет, из многочисленных карманов которого торчали блокноты, карандаши и отвертки, делал командира местных силовиков похожим на средней руки завхоза.

Однако внешность обманчива. Угостив вместо приветствия присутствующих простенькой шуткой, он моментально посерьезнел, заметив убитый комп. Подошел ближе, чтобы рассмотреть подробности. Переместился к окну и, сдвинув брови, принялся хмуро изучать тоннельное отверстие, образовавшееся в слоеном пироге из реечки жалюзи, стеклопакета и полотнища баннера. Развернулся к Галактионову, ожидая объяснений. Бросил быстрый взгляд на Вику. Снова взглянул на директора.

– Выходит, вы потому и устроили мне выволочку на прошлой неделе, что уже тогда подобной пакости опасались, – то ли спросил, то ли констатировал Свиридов. – А почему же не объяснили ничего толком? Какой смысл стружку снимать, если все равно не поставили в курс дела?

– Не ввели, – машинально поправила его Вика.

– Чего, барышня? Не понял я, – раздраженно переспросил ее начальник охраны.

– Нужно говорить «ввести в курс дела», а не «поставить».