Вильгельм I Завоеватель. Гибель королевства англо-саксов

«Два войска, англосаксонское и нормандское (по составу и языку французское), представляли собой как бы две ступени в развитии военного искусства, олицетворяя различие в социально-политическом строе Нормандии и Англии. Англосаксонское войско – это в основном крестьянское пешее ополчение, вооруженное дубинами и в лучшем случае боевыми топорами. Хускарлы и эрлы имели мечи, датские боевые топоры и щиты, но сражались также в пешем строю. Ни конного войска, ни лучников у Гарольда не было. Нормандское войско – это прекрасная тяжеловооруженная рыцарская конница. Сражались рыцари с седла. Имелись также отряды лучников.

Разгром англосаксонского войска был предрешен. В сражении погибли Гарольд и многие тены и эрлы. Поражение было полным и окончтельным…»

К вышесказанному можно добавить, что исследователи достаточно единодушно считают, что страшное поражение англосаксов поставило крест на судьбе созданного ими на территории Англии государства эпохи Средневековья. Исторической перспективы оно к 1066 году уже не имело.

Часть 3. Покорение Англии. «Книга Страшного суда». Бремя чужой короны. Война во Франции. Наследство и наследники

Из Дувра армия завоевателя, соблюдая походные предосторожности, двинулась на Лондон вдоль берега моря. Уже тогда это был один из крупнейших столиц и торговых портов Европейского континента. Лондонское купечество процветало, прежде всего, на морской торговле. Город мог выставить многочисленное ополчение и защитить сам себя. Денег на вооружение не одной тысячи воинов вполне хватало. По крайней мере, герцог Вильгельм не решился появиться под лондонскими стенами, как говорится, с налета.

В те дни Вильгельм Завоеватель находился в затруднительном положении. С одной стороны, он, как победитель в решающей, но единственной битве, стал, по общепризнанному обычаю, обладателем всех земель, которые принадлежали трем погибшим братьям из королевского рода (клана) Годвина. Он стал «правопреемником» на правах победителя.

Но герцогу нельзя было в своих планах не учитывать того, что у павшего короля англосаксов было трое незаконнорожденных сыновей, то есть бастардов. Таким же бастардом являлся и сам Вильгельм Нормандский. Все трое сыновей Гарольда исчезли из Лондона сразу же после Гастингской битвы: люди, которые отвечали за их жизни, увезли трех юношей в Ирландию, обеспечив им там личную безопасность.

Можно было считать, что претендентов на тронное место не стало вовсе. Но с другой стороны, вооруженное противостояние в еще не завоеванной окончательно стране ожидало логическое развитие. Военная сила англосаксов была подорвана поражением у Гастингса. Но в сражении не участвовали многие ополчения английских земель, прежде всего Нортумбрии и Мерсии. Их эрлы (или графы) Эдвин и Моркар так и не появились со своими войсками в южном Уэссексе. Их же ополчения отличались известной многочисленностью.

Строя свои планы на завоевание Английского королевства, герцог Нормандии ожидал, что после первой убедительной победы над соперником Гарольдом, местная знать поспешит к нему с выражением присяги вассалов. Но такого не случилось. То есть Вильгельм Завоеватель в своих далеко идущих планах допустил большой просчет, который следовало всеми трудами исправлять.

Вильгельм сам покинул Гастингс только после того, как к нему из Нормандии прибыли подкрепления. Армия вторжения выступила в поход 20 октября. В Гастингсе и укрепленном лагере оставлялся сильный гарнизон. Флот двигался на восток вдоль побережья, не теряя связи с герцогской армией.

Показательно, что, идя походом на Лондон, Вильгельм Завоеватель отказался от самого прямого пути, по кратчайшей дороге, которая пролегала в густых лесах и больших массивах кустарников. Предводитель нормандцев явно опасался засад, понимая, что в таком случае его ожидают большие потери в людях и что свою личную безопасность он сам себе гарантировать не сможет.

Можно утверждать, что завоеватель Английского королевства в первые годы пребывания в Британии, даже будучи в окружении собственной армии, чувствовал себя на чужой земле весьма дискомфортно. Ему приходилось опасаться не только разгромленного клана Годвина, но и местной знати, простых крестьян и горожан, которые могли в одночасье превратиться в ополчение, местных священнослужителей, конфликтовавших с папой римским.

При этом герцогу приходилось опасаться собственного воинства. Он это понял при занятии города Дувра, имевшего крепкие оборонительные сооружения и достаточно многочисленный гарнизон. Брать Дувр приступом Вильгельму завоевателю не пришлось: городские власти, напуганные судьбой городка Ромни, с поклоном преподнесли завоевателю ключи от города.

Казалось, что от взятия Дувра без кровопролитного штурма можно было только ликовать. Но тут неожиданно взбунтовалась наемная пехота, копьеносцы и лучники. В ее среде решили, что принятием символических ключей от вражеского герцог лишает своих воинов законной военной добычи.