Виллет

Не обратив внимания на это замечание, профессор зажег сигару и затянулся, прислонившись спиной к дереву и глядя на меня с холодным интересом, как всегда, если пребывал в спокойном расположении духа. Я же сочла необходимым продолжить проповедь.

Профессор часто отчитывал меня по часу и дольше, так почему бы и мне хоть раз не высказать все, что думаю, – например, поделиться впечатлениями от иезуитской системы?

– Знание достается вам слишком дорого, месье. Эти тайные появления и исчезновения подрывают достоинство.

– Достоинство! – со смехом повторил профессор. – Видели хотя бы раз, чтобы я беспокоился насчет достоинства? Это вы, мисс Люси, обладаете чувством собственного достоинства. Как часто в вашем высоком присутствии я с удовольствием позволял себе топтать то, что вы изволили назвать этим словом: рвать его и разбрасывать по ветру в безумных порывах, которые вы созерцали с неподражаемым высокомерием, считая подобием игры третьесортного лондонского актера.

– Месье, уверяю, что каждый взгляд из этого окна наносит вред лучшей части вашей собственной души. Изучать человеческую природу таким способом – то же самое, что тайно, богохульственно пировать яблоками Евы. Как жаль, что вы не протестант!

Равнодушный к моим словам, профессор продолжал невозмутимо курить, а после задумчивого, хотя и не лишенного улыбки молчания, неожиданно проговорил:

– Видел я и кое-что другое.

– Что именно?

Он бросил в кусты недокуренную сигару, и она еще несколько мгновений светилась во мраке.

– Посмотрите, разве она не похожа на наблюдающий за нами глаз?

Он немного прошелся по аллее, но вскоре вернулся и продолжил:

– Я видел однажды нечто совершенно непонятное и потом всю ночь искал разгадку, но, признаюсь, до сих пор не нашел объяснения.

Я вздрогнула, и месье Поль заметил это.

– Испугались? Но чего: моих слов или ревнивого красного глаза?

– Просто замерзла: уже поздно, темно, да и воздух стал сырым. Пора вернуться в дом.

– Всего лишь начало девятого, но я не стану вас задерживать, только ответьте на один вопрос.

Я кивнула, но он не спешил его задавать. В саду действительно быстро темнело, к тому же вместе с сумерками пришли тучи и сквозь листву деревьев проникли первые капли дождя. Я надеялась, что месье Эммануэль обратит внимание на перемену погоды, однако он выглядел слишком сосредоточенным.

– Мадемуазель, протестанты верят в сверхъестественные явления? – заговорил он наконец.

– На этот счет у протестантов, как и у представителей других вероисповеданий, теория расходится с жизнью, – ответила я. – Почему вы об этом спрашиваете, месье?

– А почему вы ежитесь и отвечаете так робко? Страдаете суеверием?

– Наверное, у меня не очень крепкие нервы, да и говорить на такие темы не люблю, оттого…

– Оттого что верите?

– Нет, но кое-что смутило…

– Уже после того, как сюда приехали?

– Да, несколько месяцев назад.

– Здесь, в этом доме?

– Да.

– Отлично! Очень рад. Почему-то я знал ответ еще до того, как его услышал, и чувствовал, что между нами существует связь. Вы терпеливы, а я холерик; вы спокойны и бледны, а я вспыльчив и смугл; вы – строгая протестантка, а я – мирской иезуит, и все же мы похожи. Между нами есть сходство. Разве вы не замечаете этого, глядя в зеркало? Не видите, что ваш лоб имеет такую же форму, как мой, да и разрез глаз похож? Не слышите, что в вашем голосе звучат мои интонации? Не замечаете множества моих черт? А я вот все вижу, а потому полагаю, что вы родились под моей звездой. Да, именно так! Трепещите, ибо нити судьбы трудно распутать! Случаются узлы и зацепки, а внезапные разрывы наносят паутине вред. Но вернемся к «впечатлениям», как вы выразились с английской осторожностью. У меня тоже есть свои впечатления.

– Поделитесь, месье.

– Именно это я и намерен сделать. Вам известна легенда об этом доме и саде?

– Да, известна. Вроде бы много лет назад у подножия старого дерева, вот в этой самой земле, заживо похоронили монахиню.

– И в прежние времена ее призрак бродил по саду.

– Месье, а что, если он и сейчас здесь появляется?

– Нечто странное определенно происходит. По ночам здесь появляется фигура, не похожая ни на кого из обитателей пансиона и вообще на живое существо. Я не раз видел явление собственными глазами, в странном одеянии, похожем на монашеское!

– Месье, я тоже видела.

– Так я и думал. Не важно, состоит ли она из плоти и крови или представляет собой то, что остается, когда кровь высыхает, а плоть истлевает, – скорее всего, мы оба нужны ей. Что же, значит, необходимо выяснить, в чем дело. Пока я в тупике, однако намерен…