Виллисы

Одноклассники, как обычно, дремали, шили или валяли дурака. Ильинская от безделья терроризировала соседку, тихую кудрявую Ольгу Сергиенко.

— Вот смотрю я на тебя, Олька, и думаю, — подперев пятерней щеку, рассуждала Илья, — как это с тебя мужики не соскальзывают?

Ольга имела идеальный балетный верх — у нее вообще не было груди, даже намека, над чем каждый день хохмили девчонки в раздевалке. Ее шпыняли, тискали, щипали все кому не лень, и ребята и девчонки, а безответная Ольга только хлопала длинными ресницами и жалобно тянула: «Ну от-ста-аньте от меня, по-жа-а-луйста…»Педагоги мордовали ее больше остальных, Наталью она своей тупой рабской покорностью доводила до бешенства.

— Какая ты мягкая, Олька… — Илья, паскудно улыбаясь, запустила руку под стол. — Давай с тобой спать…

— Ну отста-ань, Лен…

— Ведь надоели мужики, правда? Ну их к свиньям!

— Ну Ле-ен…

Нина сидела одна — место Середы было свободно — и сосредоточенно смотрела на крепко сцепленные на столе пальцы. Потом вдруг встала и пошла из класса.

— Титова… — растерялась прерванная на полуслове химичка. — Десять минут до конца урока!

Нина молча вышла.

Перед дверью учебной части она постояла немного, опустив голову, собираясь с силами. Глубоко вздохнула, решительно постучала и открыла дверь. В кабинете, кроме завуча и Натальи Сергеевны, сидели несколько педагогов.

— В чем дело? — спросила завуч недовольно, отрываясь от расписания на следующую неделю.

Отступать было поздно.

— Наталья Сергеевна, — четко сказала Нина, глядя той прямо в лицо. — Меня отчислят?

В кабинете стало тихо. Педагоги удивленно обернулись, брови Натальи Сергеевны поползли вверх. Завуч покачала головой. Секретарша сжалась за машинкой в ожидании грозы.

— Я… — голос Нины предательски дрогнул. — Я не могу так… как приговоренная…

Лицо Натальи Сергеевны чуть смягчилось.

— Даже если мы допустим тебя до экзаменов — ты получишь двойку за форму, — сказала она. — В конце концов, в каждой профессии есть свои условия. Профессиональная пригодность… Балет — не только техника, это создание образа — это тебе не нужно объяснять? — Она, не вставая, взяла с полки личное дело и показала Нине ее снимок на клеточках — черный силуэт без лица. — Полюбуйся… Какой образ ты можешь создать с такой формой? С такими формами!.. Доярки Дуни?.. В общем, два месяца у тебя. Если не войдешь в форму… — она выразительно развела руками.

— Спасибо… Извините… — Нина тихо вышла.

— Совсем обнаглела, — сказала завуч.

— Какая форма! — усмехнулась народница. — Порода… Я ее мать видела — такая же корова…

— А поступала… — кто-то показал мизинец. — Ветер ее носил. Покупаем кота в мешке… Помните Петрову? В пятом классе метр девяносто, а родители нормальные.

— Петрова в баскетбол играет за сборную, по телевизору видел, — сказал педагог по дуэту.

— Раньше надо было отчислять, — сказала Наталья Сергеевна. — Только время теряли.

— А прыжок был — дай бог! — с сожалением сказала народница.

— Так. Наталья Сергеевна, значит, во вторник дополнительно два часа… — вернулась завуч к расписанию.

Нина, обмякшая, подавленная, брела по коридору. Неожиданно открылась директорская дверь, вышла директриса и представительная дама в колье под небрежно распахнутой норковой шубой. За дверью виден был огромный кабинет с картинами на стенах, бронзовыми статуэтками на массивном столе.

Движение в коридоре тотчас прекратилось, все замерли, обернувшись к директрисе, почтительно наклоняя головы.

— Здравствуйте… здравс…с-с-с… — негромко полетело вдаль по коридору.

Директриса под руку с гостьей прошли мимо отступившей к стене Нины, глядя куда-то поверх голов.

Нина вдруг вспомнила «Капитанскую дочку» — как Маша поехала в Петербург бросаться в ноги императрице. Просто им жилось тогда, с царями. Ей самой не так страшно было шагнуть с двадцатого этажа, как навстречу директрисе…

С того момента, как Наталья объявила новое распределение, Юлька почувствовала, что между нею и девчонками возникло непонятное отчуждение. Девчонки будто заново присматривались к ней. Еще вчера, грохнись она так с поддержки, замучили бы ахами и охами, а сегодня никто не подошел. На ужине в столовой Чолпан шутовски распахнула перед ней дверь: «Наша прима!» Вроде бы шутка, но с такой неприязнью…

Юлька задолго до отбоя ушла в комнату, но здесь было как на кладбище: Света по-прежнему не вставала, на тумбочке рядом с ее талисманом — большим музыкальным Ванькой-встанькой — остывал принесенный ужин, Нина, вернувшись после уроков, швырнула одежду на стул и упала лицом в подушку, Ия, как обычно, заснула, едва добравшись до кровати. Юлька тоже легла. Ворочалась под одеялом, слышала, как выгоняет Галина Николаевна мальчишек на свое крыло. Потом голоса и шум стихли…

Стукнула оконная рама, Юлька подняла голову, охнула, увидев темный силуэт за окном.

— Ну, ты у меня… — Она решительно привстала и вдруг узнала в темноте Демина. — Генка?.. Ты куда?

— К тебе, — тот бесшумно спрыгнул с подоконника.

— У тебя что, крыша поехала? А ну, вали отсюда! — шепотом сказала она.