Виллисы

Игорь появился именно в тот день, когда Юлька про себя твердо решила больше не ждать.

У Юльки чуть сердце не выпрыгнуло от радости, когда в интернат примчалась запыхавшаяся первоклассница с известием, что к «Азаговой мальчик птишел». Однако она не побежала тут же вниз, а не спеша переоделась в комнате, полистала учебник, выдерживая характер, и только потом неторопливо, с достоинством спустилась в вестибюль.

Царственно глянула по сторонам. Еще раз огляделась, уже с тревогой — Игоря не было.

— Ушел, — сказала Ольга Ивановна. — Сколько ж тебя ждать…

— Давно?

— Да только что.

Юлька вылетела на крыльцо, растерянно озираясь, не зная, куда бежать — в какую сторону он мог пойти и далеко ли ушел…

— Привет.

Юлька обернулась — Игорь стоял сзади, привалившись спиной к стене, и с интересом наблюдал за ней. Юлька покраснела и опустила глаза, с досадой сжимая губы.

— Мириться будем? — улыбаясь, спросил Игорь.

— Нет! — упрямо ответила она.

— Куда мы идем? — сварливо спросила Юлька, когда они миновали Крымский мост. Игорь быстро шагал впереди, Юлька с недовольным видом плелась сзади. Время от времени Игорь поддергивал ее за руку, перебегая улицу.

— Как куда? — удивился он. — В загс! У предков отметились, пора оформлять отношения. Паспорт взяла?

— Нет.

— Как нет?! — схватился за голову Игорь. — Ну вот… Так гибнут прекрасные порывы… Все, жизнь не сложилась, сердце разбито — меняем программу! Тогда загс в другой раз, а пока — свадебное фото! — он указал на огороженный пятачок перед воротами Парка культуры.

Здесь теснились огромные, в человеческий рост, куклы: Волк и Заяц, Винни-Пух, Гном, Обезьяна на пальме. Бородатый фотограф снимал дорогой камерой двух близнецов в обнимку с Гномом, родители ждали за кадром. Рядом на мольберте висели рекламные снимки.

— Вот! — Игорь взял один, показал Юльке. — Весомо, грубо, зримо! Искусство должно нести радость народу. А не кучке хилых балетоманов… Уважаемые москвичи и гости столицы! — заорал он. — Цветное фото на фоне памятника архитектуры сталинского периода! Память на всю жизнь! Из настоящего — в будущее!

— Да хватит орать, клиентов распугаешь, — сказал фотограф, подходя и пожимая ему руку. Достал из дипломата видеокассеты, отдал Игорю, тот вытащил из сумки другие. — Последний Блиер. Вторая копия, но посмотреть стоит. Остальное развлекуха… У тебя что?

— «Город женщин»…

— Забирай сразу, я Феллини всего на экране смотрел.

— Это Рассел… Лилиан Ковани… Тут бельмондятина какая-то…

— Паркер не появлялся?

— Нет пока. Появится — свистну… Это Юля, — сказал Игорь, когда быстрый, привычный обмен кассетами закончился. — Юля — балерина.

Фотограф кивнул, глядя на молодых родителей с малышом, который со слезами рвался к Винни-Пуху.

— Увековечишь, мастер? — спросил Игорь.

— Сейчас, подожди, — фотограф направился к клиентам.

— Фото свадебного кортежа, — Игорь взгромоздился на фанерный автомобиль, покрутил руль. — Потом, — он простер руку в сторону парка, — мороженое, пирожное, качели, карусели, кегельбан…

— У меня увольнение на два часа, — сказала Юлька.

— Как два часа? — насторожился Игорь. — Погоди, какое увольнение? Вас что, просто так в город не выпускают?

Юлька покачала головой.

— Идиотизм какой-то… — растерялся Игорь. — А если опоздаешь?

— Замечание.

— И что дальше?

— Три замечания — выгоняют.

— Кадетский корпус… Так, жизнь не складывается — меняем программу! — Игорь схватил Юльку за руку и побежал, маша свободному такси.

— Эй!.. — развел руками вслед фотограф. — А увековечить?

— Халтурщик! — закричал на бегу Игорь. — Ты променял свой талант на деньги! Ты потакаешь низменным вкусам! Мы — за высокое искусство!

— Куда? — упиралась Юлька.

— Там хорошо, — Игорь почти насильно запихнул ее в такси. — Вперед, шеф! На Патриаршие!..

В старом доме у Патриарших прудов с обвалившейся лепниной и вензелем владельца на фасаде они поднялись на второй этаж. Двери здесь, видимо, никогда не запирались. Игорь втащил Юльку в прихожую, заваленную куртками, шубами, дубленками, и повел по огромной, запутанной, как лабиринт, коммуналке. Всюду были толпы пестрого народа, в вечерних туалетах и затрапезных свитерах вперемешку, откуда-то слышалась английская речь, кругом лежали холсты, стояли подрамники и гипсовые головы.

— Жильцов выперли… Привет! Женька тут?.. Ремонт, под какую-то контору, а его леваки заняли. Такой вертеп советского авангарда… — объяснял на ходу Игорь, одновременно с кем-то здороваясь, кивая, пожимая руки. — «Бубновый валет» такой… Здорово! Женька здесь?.. Весь дом… Менты их штурмовали — ничего не могут сделать… Женьку не видел?..

У Юльки уже кружилась голова в этом водовороте.

Они наконец очутились в большой проходной зале, обставленной старой мебелью, где в креслах, на диване и прямо на полу сидели люди, пили вино, говорили все разом, нисколько не мешая друг другу. С Игорем поздоровались, но особого внимания на них с Юлькой никто не обратил — видно было, что свои люди здесь приходят и уходят, когда посчитают нужным.