Виниловый теремок

Все лето и половину осени он прожил в палатке близ руин дома, в котором жил. Днем он обшаривал руины в поисках книг -- своих, чужих, неважно. Дважды был бит мародерами, трижды его самого арестовывали по подозрению в мародерстве. К ноябрю Зиновий Викентьевич собрал библиотеку в триста пятьдесят томов. В то же самое время непогода выселила его из палатки и погнала на поиски более теплого, сухого и надежного пристанища. Два месяца он гнездился в выселяемой пятиэтажке, предназначенной под снос. Потом ее таки снесли, он перебрался в следующую. Через месяц, в самые морозы, снесли и ее. Больше в районе пятиэтажек не было, и пришлось обживать подвал одного из домов. Там он познакомился и сдружился с Филиппом Сергеевичем, бродягой с пятнадцатилетним стажем. Много интересного произошло с двумя бродягами за два месяца из знакомства, но это совсем другая история. По весне Филипп Сергеевич умер от пневмонии, и профессор снова остался один. В отчаянии метался он по городу, мечтая попасть под колеса грузовика, упасть в канализационный люк или поймать на голову падающий с крыши кирпич. В таком состоянии его нашел Никита, в день получки пошедший за продуктами и портвейном. Никита привел профессора к себе на завод. Отогрел, отмыл, накормил-напоил, убедил переехать жить. На следующей неделе, вечерами, они в семь заходов перенесли библиотеку Зиновия Викентьевича и пожитки его, и так у Никиты появился первый сосед. Профессор поселился в бывшем кабинете главного инженера. Там было вдоволь шкафов и стеллажей, чтобы разместить все тома профессорской библиотеки, даже место осталось. И потекла для Зиновия Викентьевича новая жизнь. Размеренная, тихая... Небогатая и экономная, но что делать... Старик понимал, что этот завод -- скоре всего, его последний дом. Если только какому-нибудь идиоту не придет в голову взорвать и его...

9. Осьминожий сад

Каждый вечер, когда жильцы бывшего завода собирались у Никиты, по его инициативе устраивалась некая лотерея: Кассандре завязывали глаза, и она из вороха дисков выбирала один. После чего его обязательно слушали, вне зависимости, сюита ли эта какого-нибудь Россини, альбом хэви-металлической группы "Предсмертные судороги" или историческая речь первого секретаря горкома на отчетном собрании, приуроченном... и так далее. Сегодня профессору не повезло: он настроился послушать классику (классических пластинок было абсолютное большинство), но Фортуна улыбнулась Кассандре, единственной поклоннице современной музыки. Сегодня выпала пластинка "Американского вокально-инструментального ансамбля "Говорящие головы". По общей договоренности слушали только одну сторону. Вторую.

Well, we know what we've knowing

What we don't know where we in

...

We're on the road to nowhere...

-- Дорога в никуда... -- пробормотал прекрасно знакомый с английским языком садовник, когда музыка кончилась. -- Очень даже знакомая трасса, если вдуматься. С некоторых пор все мы по ней как бы путешествуем. Лет пять тому я по этому поводу даже вирши сложил:

Тик-так, тик-так, туда-сюда,

Мы -- на дороге в никуда.

Здоровье нации -- туфта,

Когда кругом -- одна беда.

Стучат часы: туда-сюда...

Уходит время в никуда.

И мы, глотая горький дым,

Что духу есть, спешим за ним.

Свинцом рыдают облака,

И ртутью пенится река...

Не видим смысла мы нигде 

Лишь в гашише и в ЛСД...

Над нами сгнили небеса,

У нас поблекшие глаза.

Кругом -- разврата круговерть.

За нами поспешает смерть.

Я не всегда был садовником. Некогда я был вершителем судеб... я был Хозяином этого города. Тогда многое что было, а многого не было: работали все заводы и фабрики, в том числе и этот, где мы все сейчас сидим. Не было компьютеров и видео, не было воровской барахолки в Заречье... Не было денег у людей, да и еды в магазинах было маловато... Но, впрочем, это я уже отвлекаюсь. Я был хорошим хозяином. Весь город вот так в кулаке держал! За глаза меня Осьминогом прозвали тогда... За цепкость. Знаете, какой вес осьминог своими липучками... то есть присосками, держит? То-то.

Вот, был я у власти, и было мне хорошо. Задним числом понимаю, что городу-то тогда было не очень здорово... До зарезу нужен был новый жилой район -- шестой, как раз в Заречье. А там сады огромные росли... Ну, помните, наверное... Не так уж давно все это было...