Виннету — вождь апачей. Текучая Вода

Этот крик произвел тревогу в отряде, который рассыпался во всех направлениях, устремив глаза на реку.

Но тут произошло ужасное событие.

Солдат, испустивший первым тревожный крик, почувствовал, что его сталкивают с лошади и упал в воду, напрасно стараясь освободиться от разъяренного мажордома, который схватил его за горло и безжалостно душил.

Затем индеец с быстротой дикого зверя вынул нож, носимый солдатом за сапогом, потряс им над головой врага и скальпировал его. Потом он хлестнул лошадь, с торжествующим криком потрясая шевелюрой и, покинув брод, где произошла эта сцена и где оба врага бились по пояс в воде, пустился вплавь по течению среди пуль, летавших над его головой.

Лошадь, направленная твердой рукой, отважно плыла, держась середины реки.

По обоим берегам скакали всадники, перекликаясь друг с другом и тщетно пытаясь приблизиться к берегу, защищенному, как мы уже сказали, непроходимыми обломками скал.

Но если массивные берега представляли препятствие для преследователей, то они мешали и мажордому выйти на сушу.

Его лошадь начинала задыхаться, ее силы истощались, она плыла с трудом. Индеец бросал кругом беспокойные взгляды, мало заботясь о солдатах, и с ужасом замечал, что чем далее он продвигался, тем неприступнее становились берега.

Несмотря на неоднократные приказы сержанта, солдаты, пытавшиеся достичь беглеца, убедились в бесполезности своих усилий и отказались от преследования. Индеец был один. Однако, ускользнув от врагов, он опасался за свою жизнь. Но в ту минуту, когда лошадь начала, несмотря на все его усилия, погружаться и бить воду передними ногами, когда всякая надежда пропала для беглеца, он радостно вскрикнул. На самой середине реки показался маленький островок, к которому легко было пристать и который находился метрах в шестидесяти от индейца.

Сотавенто не раздумывал. Опустив удила своей лошади, он сошел с нее и отважно поплыл к острову.

Животное, освобожденное от тяжести всадника, казалось, встрепенулось и, направляемое инстинктом, тоже двинулось к этой земле, где оба — и животное, и всадник — нашли спасение.

Через четверть часа человек и лошадь вместе взбирались на песчаный берег острова.

Они были спасены!

Глава тридцать седьмая

Лунный Свет

Было около четырех часов утра. Ночная гроза совершенно прошла, и небо сияло лазурью. День не заставил себя ждать. Генерал Карденас, печально облокотившись на парапет городского вала, размышлял, блуждая взглядом по равнине и лагерю мексиканцев, бивачные огни которого начинали гаснуть при первых лучах дня. Немного позади его адъютанты и ординарцы, небрежно опираясь на шпаги, с плохо скрываемым нетерпением ожидали, когда угодно будет их начальнику покинуть вал.

Мы сказали, что генерал размышлял. Эти размышления были мрачны и горьки: съестные и боевые припасы, расточаемые офицерами, обязанными их раздавать, редели. Скучавший гарнизон роптал втихомолку и не замедлил бы громко выразить свои жалобы. Кокагуила была совершенно заперта мексиканской армией, так что с самого начала осады никто не мог войти в город или выйти из него.

Генерал не получал решительно никаких известий, как будто находился за пятьсот миль от Мексики. Солдаты, привыкшие с самого начала восстания жить за счет деревенских жителей, вымогать у них деньги и грабить, тяготились диетой, на которую теперь были осуждены. Зловещий ропот слышался среди них. Сами офицеры пришли в уныние и желали изменить положение дела, которое с каждым днем все ухудшалось. Генерал с ужасом предвидел момент, когда все разом порушится и когда он принужден будет сдаться врагам, которых он считал такими презренными и старался довести до крайности бесцельными и не вызванными ничем жестокостями.

Вдруг генерал увидел в сумерках тень человека, приближавшегося к валу и принимавшего самые странные предосторожности. Этот человек, по-видимому, не очень заботился о том, чтобы его не видели из города, а прятался только от часовых, которые могли заметить его из лагеря.

Довольно много времени прошло, пока этот человек, с беспокойством оглядывавшийся на каждом шагу, подошел на расстояние пистолетного выстрела к валу.

Генерал выпрямился и, знаком подозвав офицера, сказал ему на ухо несколько слов. Офицер поклонился и удалился. Произнеся эти несколько слов, генерал снова занял свой наблюдательный пост.

Незнакомец все двигался, набираясь храбрости по мере приближения к валу.

Тут несколько человек совершили вылазку, и прежде чем неизвестный успел оказать бесполезное сопротивление, он был сбит с ног и втащен в город.

Впрочем нужно сознаться, что солдатам легко было это выполнить, так как пленник последовал за ними очень охотно.

Генерал ждал его, прохаживаясь по валу вдоль и поперек. Когда же неизвестный был приведен к нему, он молча посмотрел на него.

Это был еще молодой человек с интеллигентным и насмешливым лицом, крепкого сложения, высокого роста и очень стройный.

— Кто ты, негодяй? — грубо спросил его генерал. — Как ты смеешь шататься так близко от вала осажденного города?