Вино поцелуев

Он стоял рядом, не поднимаясь на возвышение, но был таким высоким, что его глаза находились на уровне лица графини. Однако Лизе пришлось подняться по ступеням, чтобы оказаться прямо у постели графини, которая с нескрываемым интересом разглядывала ее с головы до ног. Лиза тут же смутилась, вспомнив, что непричесана, да еще впутана в ужасный обман. Ей трудно было поверить, что она дала втянуть себя в такую нелепую, двусмысленную ситуацию. Однако вот она стоит под пристальным взглядом гордой надменной старухи из старинного аристократического испанского рода и должна ее убедить, что ее не менее гордый и надменный внучок выбрал себе в невесты девушку с взлохмаченными светлыми волосами, с лицом не более чем по-юному очаровательным и фигурой скорее плоской, чем с аппетитными женскими формами.

Графиня наверняка быстро распознает эту дешевую комедию. И в тот самый момент, когда Лизе показалось, будто она заметила насмешливое выражение в прекрасных, густо подведенных глазах этой женщины, старуха протянула Лизе руку, унизанную тяжелыми перстнями, и сказала:

— Добро пожаловать в Эль-Сефарин, дитя мое. Леонардо мне о тебе рассказывал, да-да, но одно дело увидеть невесту своими глазами, и совсем другое — пытаться ее представить по описанию. — Рука, на которой блистали драгоценные камни, схватила Лизу за запястье с поразительной силой, и длинные костистые пальцы сжали его с хищной цепкостью. В какой-то момент Лиза запаниковала. Ей захотелось вырвать руку, закричать, что она не плод воображения Леонардо, который выдумал некую англичанку, якобы свою невесту, только чтобы предотвратить навязанный ему брак… брак без любви, сделавший несчастной его мать.

Лиза почти уже поддалась нахлынувшему на нее чувству, когда графиня вдруг притянула ее близко к себе и с властным взглядом темных глаз сказала ей ласково, но твердо:

— Можешь поцеловать меня, деточка. У тебя милое личико. Я приветствую тебя в качестве будущего члена семейства де Маркос-Рейес. Ты наверняка уже знаешь, что это старинный и славный род, несмотря на то, что сейчас от него остались только двое: старуха и взрослый мужчина, который, как я с радостью вижу, готов выполнить свой долг ради продолжения нашей линии.

Говоря все это, графиня подставила надушенную щеку Лизе, и та прикоснулась к ней губами.

— Благодарю вас, сеньора, за теплый прием, — сказала Лиза, как воспитанный ребенок, которого научили правилам хорошего тона.

— Можешь называть меня Мадресита. Скажи мне, дитя, ты все время ходишь в мужских брюках? Надеюсь, ты не будешь против, если я скажу тебе, что не одобряю этого? Если бы женские ножки нужно было скрывать, уверена, мать-природа не наделила бы их такой красотой и привлекательностью. Никак не могу понять этих нынешних девушек. В годы моей юности носили длинные юбки, и свои стройные ножки девушки были вынуждены демонстрировать максимум до колена. А теперь, когда ноги можно больше не скрывать, молодые женщины предпочитают их прятать под мужской одеждой. В длинной юбке есть некоторая загадочность, а когда женщина ходит Я брюках, она выглядит неуклюжей и приземистой. Длинная юбка прибавляет ей изящества и стройности, а брюки — никогда!

— Простите, — засмущалась Лиза, сильно краснея, не смея ничего возразить на тираду графини.

Когда граф выговаривал ей по поводу брюк, он насмехался над ее одеждой. А вот графиня, судя по всему, была и осталась элегантной женщиной и высказывала недовольство не для того, чтобы пристыдить Лизу, а из любви к прекрасному.

— Я… я бы переоделась, прежде чем идти к вам, но ваша дуэнья сказала, что мы должны идти к вам немедленно, и… у меня не было времени, чтобы привести себя в порядок. — Лиза прикусила губу, почувствовав, что Леонардо поднялся на одну ступеньку на помост. Ей показалось, что каждая жилка в ее теле напряглась, когда он обнял ее за талию — так остро она чувствовала его прикосновение.

— Да, что за срочность, Мадресита? — спросил он. — Почему ты вдруг передумала — ты же хотела познакомиться с Лизой позже, когда она могла бы приодеться и выглядеть более прилично?

Бабушка посмотрела ему в лицо испытующим взглядом, и Лизе показалось, что та ищет в его лице следы вины, какую-нибудь маленькую щелку в маске его безупречной учтивости. Она словно догадывалась, что он затеял с ней игру. Лиза чувствовала себя в ней невинной пешкой, но была настолько захвачена их поединком, что ей не терпелось увидеть, чем все это кончится.

Прежде чем ответить, графиня на секунду заколебалась, потом перстни на ее пальцах сверкнули, и она указала на письмо, которое, видимо, в крайнем раздражении было засунуто обратно в голубой конверт. Написано на цветной бумаге, значит, его писала женщина, отметила про себя Лиза и увидела, как длинный искривленный палец графини уперся в письмо.