Виновны все

– Бы-ы-ы-ло! Кто только и чего только не сочинял. Да и хрен с ними, время прошло – заткнулись. Нет, врать не буду, – Борисов несколько приглушил голос, – с женщинами я, бывает, встречаюсь до сих пор. Но Светлана мне как родная внучка. Приходит – уже хорошо, мне не так одиноко. Впрочем… Лев Иванович, вы же, я так понимаю, приехали ко мне не для того, чтобы слушать мои воспоминания? Верно? Что именно вы хотели бы узнать? Хотя кое о чем я уже догадываюсь. Вас интересует, насколько я знал Ростислава Бульмакина и не произвожу ли в своей оранжерее что-то наркотическое? Ведь так?

Произнеся неопределенное «гм-м-м!», Гуров подтвердил, что – да, он очень хотел бы получить ответ на эти, бесспорно, очень важные вопросы. Наливая очередную чашку чая, Борисов уведомил, что никогда ничего подобного маку или конопле он не разводил и разводить не собирается.

– У меня месяц назад здесь уже были представители антинаркотического ведомства. Они тоже интересовались тропическими наркосодержащими растениями. Осмотрели оранжерею, проверили, что там растет, но ничего интересного для себя не нашли. Можем пройти туда и с вами. Все покажу, все увидите лично…

– Да мне что смотреть? – безнадежно махнул рукой Лев. – Лопух от полыни я еще отличу. А в остальном… Нет, по ботанике двоечником я не был, но большую часть растений даже примерно не назову. Хорошо… Теперь давайте поговорим о Бульмакине. С Ростиславом вы как часто виделись? У вас с ним были какие-то общие дела?

Немного подумав, Борисов кивнул:

– Да, кое-какие общие дела у нас с ним были. Видите ли, на досуге я практикую изготовление кое-каких лекарств, на основе трав и продуктов пчеловодства – у меня пасека на десять ульев. Хоть и не самая большая, но продуктивная. Вот… Ну, а Ростислав по своим каналам их реализовывал. Мои лекарства очень эффективны, поэтому спрос был стабильным.

– А почему бы вам не заняться этим официально? – как бы размышляя вслух, спросил Гуров.

Горько рассмеявшись, хозяин укоризненно покачал головой:

– Лев Иванович, Лев Иванович… Вроде не наивный вы человек, а говорите такие наивные вещи. Это у нас-то, в условиях всевластия нашей алчной бюрократии, что-то можно организовывать? Давать на лапу я и не умею, и не хочу. А без этого любой пустяк решается нескончаемо долго. Ведь у нас сейчас культ не талантов, а культ «умеющих жить», точнее сказать, паразитировать. Возьмем мои снадобья. Они экологичны, безвредны, эффективны. И вот, допустим, я их начал продвигать. Первое препятствие – всякие комиссии, которые одним росчерком пера могут объявить сделанное мною знахарством и дремучим шарлатанством. Помните историю с травлей ученого, который изобрел заменитель крови?

– А-а-а… – наморщил лоб Лев, припоминая. – По-моему, профессор Белоярцев?

– Да, это был талант высшей пробы. Но завистники и предатели загнали его в могилу, а уже в нулевые американцы объявили об изобретении этой самой «голубой крови». Думаю, кто-то им продал его методику… Про налоговую систему я уже и не говорю. Как-то раз один мой знакомый, еще в нулевых, открыл свое малое предприятие. Но дела не пошли, и год спустя он решил закрыться. Так это обошлось ему в сумму куда большую, чем он заработал! Я не думаю, что у нас самая скверная налоговая система. Но у нас избыточно много хитрозадых граждан в самых разных госструктурах, которые ухитрятся вывернуть наизнанку любой закон, чтобы сделать на этом свой «маленький бизнес». И, главное, попробуй, найди на них управу! Нет, мне такого «счастья» не надо.

– Понятно… – Внутренне согласившись с доводами Борисова, Лев задал очередной вопрос: – Как вы думаете, кто и за что мог вести охоту на Бульмакина и что могло стать причиной его убийства? Что вообще можете сказать о нем самом?

На этот раз его собеседник молчал довольно долго, после чего тягостно вздохнул. По его словам, мнения о своем дальнем родственнике он был не самого высокого. Впервые они увиделись лет пять назад. Тот заболел псориазом, долго лечился, но официальная медицина помочь ему не смогла. Кто-то из родственников направил его в Семигодово. Борисов сразу же понял причину болезни Ростислава и назначил ему лечение, благодаря чему всего через пару месяцев тот о, казалось бы, неизлечимой болезни и думать забыл. Вот тогда Ростислав и предложил свое содействие в реализации чудодейственных лекарств.