Винтовая лестница. Стена

— Уверена.

— И куда именно они проникали?

— В восточное крыло дома.

— Не можете ли вы сообщить, когда именно это происходило и зачем, по вашему мнению, они делали это? Вас пытались обокрасть?

— Нет, — ответила я твердо. — В первый раз это произошло в пятницу ночью неделю назад, а потом на следующую ночь, когда был убит Арнольд Армстронг. И еще раз это случилось в прошлую пятницу ночью. Доктор посерьезнел. Он что-то соображал и наконец решился.

— Мисс Иннес, я нахожусь в довольно затруднительном положении, но все же скажу вам, что думаю по этому поводу. Я, конечно, понимаю вашу позицию. Но не считаете ли вы, что поступаете неразумно? Как только вы появились в этом доме, против вас были предприняты враждебные выпады, против вас лично и против вашей семьи. Я не хочу накликать на вас беду, но я… просто предупреждаю вас. Покиньте этот дом, пока не случилось ничего страшного, ничего такого, о чем бы вы сожалели потом всю жизнь.

— Что ж, я готова рискнуть, взять на себя такую ответственность, — холодно ответила я.

Полагаю, он решил уступить и попросил показать, где был застрелен Арнольд Армстронг. Я показала. Он внимательно все осмотрел, а когда попрощался со мной, я была уверена: доктор Уолкер сделает все, чтобы выкурить меня из Солнечного.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Мы нашли тело бедного Томаса в понедельник вечером. Ночь прошла спокойно. В доме было тихо. Мы не рассказали прислуге о странных обстоятельствах его смерти; Рози взяла на себя обязанность заботиться о столовой и буфетной, пока мы не найдем другого дворецкого.

Дела с Торговым банком развивались медленно. Люди, которые держали в нем небольшие вклады, сильно пострадали. Среди них был священник маленькой церкви в Казанове. Он получил от своего дяди по наследству несколько акций Торгового банка, чему был очень рад. А теперь сильно горевал. Он потерял все, что имел. И его чувства к Полу Армстронгу, несмотря на то, что тот умер, были полны горечи. Его попросили отслужить панихиду после того, как тело Армстронга будет захоронено на деревенском кладбище, но он сказался больным. Вместо него это сделал другой пастор.

Через несколько дней он навестил меня — человек с простым добрым лицом в истрепанной рясе и застиранном галстуке. Думаю, он не знал, кем я прихожусь семье Армстронгов и как восприняла смерть Пола — с радостью или с горем. Но сомневался он недолго.

Мне понравился этот маленький человек. Он знал Томаса и сказал, что отслужит по нему панихиду. Он многое рассказал мне о себе, и перед его уходом я удивила его (и себя!), пообещав подарить церкви новый ковер. Он был очень тронут, и я поняла, что он заботится о своей маленькой церкви не меньше, чем о себе.

— Я очень благодарен вам, мисс Иннес. Ваш ковер будет находиться в таком месте, где его не съест моль, и не украдут жулики.

— Вы правы. Это, конечно, более надежное место, чем Солнечное, — согласилась с ним я. Мысль о ковре вызвала у него улыбку. Он стоял в дверях, глядя то на роскошные комнаты дома, то на прекрасный сад вокруг него.

— Богатые люди должны быть добрыми, — произнес он задумчиво. — Они окружены красотой, а красота облагораживает человека. И все же, хотя о мертвых не говорят плохого, мистер Армстронг не понимал этого. Он смотрел на эти поля и деревья не как на созданные Богом, а лишь как на свою собственность. Он очень любил деньги, мисс Иннес. И служил своему золотому тельцу. Не хотел ни власти, ни продвижения по службе. Хотел только денег. — Потом пастор перестал говорить так, будто читал проповедь и сказал очень просто. — Несмотря на всю эту роскошь, мисс Иннес, люди в деревне говорят, что он дрожал за каждый доллар. В противоположность тем, кто приезжает сюда на лето, он никогда не помогал бедным или церкви. Он тратил деньги только на себя.

— А в саване карманов нет, — заметила я цинично.

— Да, — кивнул он, — с пустыми руками приходим в сей мир, с пустыми его покидаем.

Я отправила его домой на машине с огромным букетом роз из оранжереи для его жены. Он остался очень доволен. Что же касается меня, то я получила удовлетворение, подарив церкви ковер. Вспомнила, что у меня не было той радости и меня не так искренне благодарили, когда я подарила городской церкви серебряный прибор для причастия.

В эти дни мне было над чем подумать. Я составила список вопросов и возможных ответов на них. Однако я двигалась по замкнутому кругу и всегда возвращалась туда, откуда начинала свои поиски. Вот примерно содержание этого списка: