Virtual, или В раю никого не ждут

Он ласково обнял Ирину. Ладони сами собой наслаждались нагим, упрятанным под одеяло телом. Она податливо потянулась к нему навстречу. В бездонных голубых глазах любимой женщины отражался миллион невысказанных чувств. Как странно… Он столько раз спал с ней, но ни разу, оказывается, не видел выражения ее глаз. Что, не предусмотрел в программе? Или они просто тогда ничего не выражали?

Виктор украдкой потянул носом. Запахи были резче и необычнее, чем те, которые он сочинил. Никаких душистых ароматов дорогого парфюма – лишь стойкий полынный запах пряного женского тела. Наверное, так оно и благоухает после ночи любви.

Его губы вновь потянулись к ее губам, потом продвинулись к шее, замерли меж грудей, прежде по очереди исцеловав каждую, потом спустились еще ниже. Но женщина уже не могла так долго ждать, пока наконец наступит главное ритуальное действо. И взяла бразды правления в свои руки. Его второе «Я» вновь оказалось жарким и наглым.

– Ты помнишь, сколько раз за ночь ты сделал это? – шепотом спросила она. – Пять. Или даже шесть раз. Со мной такого никогда не было.

При этом она не смогла удержаться и не сравнить его с Шарифом Омером. О Каплунском и говорить было нечего.

У Широкова мгновенно испортилось настроение. Он неуклюже вскочил с кровати и поймал себя, что не на шутку разнервничался. Ну что бы стоило ей промолчать и не вспоминать, как у нее было с другими мужчинами?! Почему он вдруг стал таким ревнивым? Впрочем, к кому можно было ревновать Женьку? Широков усмехнулся. Неужели теперь придется ревновать к помощнику?

– Ты что так развеселился, милый? – с интересом глядя на Виктора, спросила Ирина.

– Да так, сам не знаю почему.

На самом деле смеяться было нечему. В глубинах его мощного, но не прагматичного разума зрело сознание, что ревность тут ни при чем, его терзают сомнения совсем иного свойства. Магнетическое наваждение сошло, и он вдруг отчетливо увидел рядом обнаженную безумно обольстительную красавицу, но совершенно постороннюю, незнакомую, имеющую мало общего с той, которую он себе сначала придумал, а затем создал. Да, ее тоже зовут Ирина Солье, она так же красива и умна, но у той Ирины нет прошлого. Она никогда не вспоминала, как и с кем у нее это было. Она принадлежала только ему одному! Аоб этой Ирине Солье он не знает ровным счетом ничего.

В случайно приоткрывшуюся щелочку из ее далекой, скрытой жизни на него повеяло холодным сквозняком. На какое-то мгновение Виктору представилось, что отнюдь не ради встречи с ним Ирина отправилась в круиз.

– Ой, кто это там, в иллюминаторе?! – испуганно воскликнула женщина.

Какая-то тень, которую Широков успел тоже заметить, мелькнула и тут же исчезла. Ничуть не смущаясь своей обезоруживающей наготы, Ирина выбралась из-под одеяла, деловито подошла к шкафу и накинула легкий халатик, даже не потрудившись его запахнуть.

– За нами что, следят? – спросила она.

– Кому за мной следить? Никто не может знать, что я у тебя. Скорее следят за тобой, – довольно холодно возразил Виктор, но по мере того, как он говорил, страшное предположение ввело его в ступор. Неужели? Он догадался, кто бы мог заглядывать в каюту.

В немом вопросе он вновь взглянул на женщину. Нет! Он никому не позволит делить с ним Ирину! Даже смотреть на нее! Пусть так и знает! Но кому он грозит? Ей самой или тому, кто бессовестно подглядывал за ними?

Увидев нешуточную страсть на лице Широкова, женщина расценила ее по-своему и прижалась к нему. Ее упругие груди уперлись в него, словно стремясь впечататься в его тело, а его мгновенно возбудившееся естество уткнулось в бархатистый холмик между бедер, еще совсем недавно даривший ему иллюзию вечной любви.

Когда минуты неистового секса сошли на нет, Ирину охватило тоскливое безразличие, а вслед за ним и упорное сомнение, зачем все-таки это ей надо. Что их ждет впереди? Что вообще может ждать их, когда где-то рядом Омер, Интеграл, Готлиб, Мацкевич, наконец… Имеет ли она право так рисковать собой и, уж конечно, этим ее новым чудом со спутанными густыми влажными волосами и пронзительно наивным взглядом?

Сама во всем виновата!

Утомленное тело все еще щемило от сладкой истомы, но расплата последовала незамедлительно. Прежде, даже отдаваясь чрезмерно темпераментному Омеру, она ни на минуту не теряла головы. А тут как романтичная барышня забыла обо всем на свете! На что она, спрашивается, надеялась?

– Одевайся. – Ирина решительно подала Виктору одежду. – Пора. Тебя наверняка ищут.

Кое-как собравшись, Широков бочком покинул каюту Ирины. Поднявшись палубой выше, он как можно тише открыл каюту, где обитал с сыном. «Пусть поспит парень, – подумал Виктор, – столько впечатлений и, потом, морской воздух». Но, к его удивлению, Мишки в каюте не оказалось, а постель была нетронута.

Смутные подозрения, которые впервые зашевелились в нем в каюте Ирины, вернулись вновь. Нежели это Мишка подглядывал в иллюминатор? Как он посмел?! Онанист мелкий…