Читаем Виртуальные русские и их экономические реалии полностью

Деньги приковывали к себе внимание людей на протяжении всего своего существования. С самого момента появления они вплетаются в социальное бытие и становятся неотъемлемой частью человеческих взаимоотношений. В ходе длительного процесса эволюции сами деньги менялись от первых примитивных форм к современным сложным монетарным системам. И вместе с этим трансформировались и представления людей о деньгах. «Будучи предметом рассуждений религиозных мыслителей и философов, моралистов и политиков, идеологов и художников различных направлений, они превратились в миф, ставший важнейшим элементом культуры»[52].

Изучением денег как социального явления занимаются экономика, социология, психология, нумизматика и другие научные направления. Представляя собой сложное, противоречивое и постоянно развивающееся явление общественной жизни, феномен денег не укладывается в предметные области традиционных направлений современного обществознания. «Деньги объективируют себя как нечто между добром и злом, свободой и рабством, насилием и доверием, как феномен, не поддающийся строгому определению»[53].

В результате многолетних исследований сформировались два основных подхода к исследованию денег:

• первое – анализ денег как экономического и рыночного феномена, элемента системы товарно-денежных отношений с акцентом на их функциональном характере, однородности и унифицированности (К. Поланьи, Дж. Коулмен, Э. Гидденс и др.);

• второе – рассмотрение денег как результата генезиса социальных отношений и связей, культурного феномена, которому присуща множественность модусов (В. Зелизер, Н. Додд, К. Харт и др.)[54].

Начало монетарным исследованиям положила классическая политическая экономия XIX века. Экономисты рассматривали деньги через их функции в рыночной системе хозяйствования как:

• идеальный измеритель стоимости товаров и услуг;

• посредник в процессе их обмена;

• уникальное платёжное средство;

• вместилище накопленного в результате хозяйственной деятельности богатства.

Деньги понимались политэкономами как товар, всеобщий эквивалент, форма, в которой выражают свою стоимость другие товары, в результате становясь сравнимыми и сопоставимыми. Г. Зиммель поддерживал предложенную учёными-экономистами идею универсальности денег. Он считал их квинтэссенцией всего экономического, формальным посредником любых ценностных отношений в обществе, средством измерения значимых ценностей в мире современной культуры. Г. Зиммель расширяет границы власти денег, распространяя их функциональные свойства за пределы чисто экономических отношений. Таким образом, деньги в обществе рыночного типа превращаются в универсальный эквивалент не только экономических, но и социальных, культурных и прочих ценностей.

К. Маркс в своих исследованиях денежных отношений также не ограничивался исключительно сферой рыночного обмена. Он рассматривал их как специфический тип социальных отношений. Деньги как всеобщая стоимость всех вещей лишили как человеческое общество, так и природу их собственной стоимости[55]

. Анализируя социальные функции денег, К. Маркс приходит к заключению, что они формируют особый тип общественных отношений, порождающих отчуждение и товарно-денежный фетишизм. Причём денежный фетишизм выступает как наиболее ярко выраженная форма товарного фетишизма, преобразующая социальные отношения между людьми в материальные отношения между вещами. «Как наивысший объективатор – „бог среди товаров“ – деньги не только стирают всякие субъективные связи между предметами и индивидами, но и сводят личные взаимоотношения к „денежным отношениям“»[56].

Ф. фон Хайек полагал, что деньги приводят к общему знаменателю, соизмеряют в процессе социально-экономического обмена множество шкал индивидуальных ценностей отдельных людей и делают возможным их взаимодействие, связанное прежде всего с переводом ценностей, ранжированных по индивидуальным шкалам, в универсальные и всем понятные ценовые масштабы, выраженные в деньгах. С помощью денег осуществляется замещение конкретно и чувственно воспринимаемого абстрактными понятиями, в которых сформулированы правила, руководящие экономической деятельностью. Они делают возможным расширенный порядок человеческого сотрудничества и осуществления всех расчётов в единицах рыночных ценностей[57].

Основополагающей характеристикой современного общественного бытия денег Г. Зиммель считал их способность сводить качество к количеству. Деньги, по его мнению, представляют собой абсолютно бескачественную вещь, заменяющую любую ценность. Только деньги «свободны от каких бы то ни было качеств и определяются исключительно количеством»[58]. Под воздействием денежного механизма социальные и культурные отношения лишаются своего качественного своеобразия и превращаются в количественные и обезличенные.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психохирургия – 3 и лечение с ее помощью самых тяжелых и опасных болезней души и тела
Психохирургия – 3 и лечение с ее помощью самых тяжелых и опасных болезней души и тела

Книга рассчитана на психотерапевтов, психологов и всех тех, кто хочет приобщиться к психотерапии. Но будет интересна и для тех, кто ищет для себя ответы на то, как функционирует психика, почему у человека появляются психологические проблемы и образуются болезни. Это учебник по современной психотерапии и, особенно, по психосоматической медицине. В первой части я излагаю теорию образования психосоматозов в том виде, в котором это сложилось в моей голове в результате длительного изучения теории и применения этих теорий на практике. На основе этой теории можно разработать действенные схемы психотерапевтического лечения любого психосоматоза. Во второй части книги я даю развернутые схемы своих техник на примере лечения конкретных больных. Это поможет заглянуть на внутреннюю «кухню» моей психотерапии. Администрация сайта ЛитРес не несет ответственности за представленную информацию. Могут иметься медицинские противопоказания, необходима консультация специалиста.

Александр Михайлович Васютин

Психология и психотерапия / Учебная и научная литература / Образование и наука
Поэтика Достоевского
Поэтика Достоевского

«Мы считаем Достоевского одним из величайших новаторов в области художественной формы. Он создал, по нашему убеждению, совершенно новый тип художественного мышления, который мы условно назвали полифоническим. Этот тип художественного мышления нашел свое выражение в романах Достоевского, но его значение выходит за пределы только романного творчества и касается некоторых основных принципов европейской эстетики. Достоевский создал как бы новую художественную модель мира, в которой многие из основных моментов старой художественной формы подверглись коренному преобразованию. Задача предлагаемой работы и заключается в том, чтобы путем теоретико-литературного анализа раскрыть это принципиальное новаторство Достоевского. В обширной литературе о Достоевском основные особенности его поэтики не могли, конечно, остаться незамеченными (в первой главе этой работы дается обзор наиболее существенных высказываний по этому вопросу), но их принципиальная новизна и их органическое единство в целом художественного мира Достоевского раскрыты и освещены еще далеко недостаточно. Литература о Достоевском была по преимуществу посвящена идеологической проблематике его творчества. Преходящая острота этой проблематики заслоняла более глубинные и устойчивые структурные моменты его художественного видения. Часто почти вовсе забывали, что Достоевский прежде всего художник (правда, особого типа), а не философ и не публицист.Специальное изучение поэтики Достоевского остается актуальной задачей литературоведения».Михаил БахтинВ формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Михаил Михайлович Бахтин , Наталья Константиновна Бонецкая

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Как читать романы как профессор. Изящное исследование самой популярной литературной формы
Как читать романы как профессор. Изящное исследование самой популярной литературной формы

Профессор Мичиганского университета во Флинте Томас Фостер, автор бестселлера «Как читать литературу как профессор», освещая вехи «краткой, неупорядоченной и совсем необычной» истории жанра романа, помогает разобраться в повествовательной ткани романов и научиться видеть скрытые связи между произведениями разных авторов и эпох. Настоящий подарок для искушенного читателя!«Неотразимое обаяние романа во многом объясняется его способностью к сотрудничеству; читатели вовлекаются в истории героев, сами активно участвуют в создании смысла. Наградой же им становятся удовольствия более естественные, чем искусственные по самой своей природе жанры драмы или фильма. Живое общение между создателем и его аудиторией начинается с первой строки, не прекращается до последнего слова и именно благодаря ему, даже закончив чтение, мы еще долго помним о романе… Мы решаем, соглашаться ли с автором в том, что важно, мы привносим свои понятия и фантазии в то, что связано с героями и событиями, мы втягиваемся не просто в сюжет, но во все аспекты романа, мы вместе с автором создаем его смысл. Мы не расстаемся с книгой, мы поддерживаем в ней жизнь, даже если автора уже много веков нет на свете. Активное, неравнодушное чтение – залог жизни романа, награда и отрада жизни читателя». (Томас Фостер)В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Томас Фостер

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Великая речная война. 1918–1920 годы
Великая речная война. 1918–1920 годы

Книга военного историка А. Б. Широкорада повествует о наименее известном аспекте Гражданской войны в России – боевых действиях на реках и озерах. Речные и озерные красные и белые флотилии сыграли в этой войне крайне важную роль. Как правило, огневая мощь флотилий существенно превосходила огневую мощь сухопутных войск, сражавшихся на различных фронтах и театрах военных действий. Тема речной войны очень интересна, но почти неизвестна нашим читателям. Своей книгой, широко используя иллюстрации и карты, автор попытался восполнить этот пробел. Картина боевых действий дана объективно, без заведомых пристрастий. Ведь по обе стороны баррикад сражались русские люди, и с каждой стороны среди них были как герои, так и трусы и глупцы.

Александр Борисович Широкорад

Документальная литература / Учебная и научная литература / Публицистическая литература