Виртуальные войны. Фейки

Технологические факторы также переключают на новое поведение, не спрашивая нас об этом. Ю. Харари предсказывает даже возможность прихода фашизма из-за концентрации информации в одном месте, которая сегодня становится вполне возможной. Он пишет: «Фашизм и диктаторы могут прийти снова, но они вернутся в новой форме, которая больше подойдет к новым технологическим реалиям двадцать первого столетия. В давние времена земля была главной ценностью в мире. По этой причине политика была борьбой за контроль над землей. В современную эпоху машины стали более важны, чем земля. И политика стала борьбой за контроль над машинами. Диктаторство означает, что слишком много машин концентрируются в руках правительства или небольшой элиты. Сейчас информация заменила землю и машины как наиболее важная ценность. Политика стала борьбой за контроль над потоками данных. И диктаторство сейчас означает, что слишком много данных сконцентрировано в руках правительства или небольшой элиты. Самая большая опасность, которая сейчас стоит перед либеральной элитой, в том, что революция в информационных технологиях может сделать диктаторство более эффективным, чем демократии. В двадцатом столетии демократия и капитализм победили фашизм и коммунизм, потому что демократия была сильнее в обработке данных и принятии решений. Принимая во внимание технологию двадцатого века, было просто неэффективно пытаться сконцентрировать слишком много информации и слишком много власти в одном месте»[407].

Получается, что Делез давно предупреждал об этом, когда заговорил об обществах контроля, пришедших на смену дисциплинарным обществам. В дисциплинарном обществе были пространства изоляции (школа, тюрьма, больница, производство), теперь пришло общество контроля.

Он писал: «В обществах контроля, напротив, важны уже не подпись или номер, но шифр. Шифр — это пароль, тогда как дисциплинарные общества управляются лозунгами (как с точки зрения интеграции, так и сопротивления). Цифровой язык обществ контроля основан на шифре, который допускает вас к информации или отказывает в доступе»[408]

.

На место завода, по его мнению, приходит корпорация: «Маркетинг становится центром или „душой“ корпорации. Нас учат, что у корпораций есть душа, и это является самой страшной мировой новостью. Маркетинг отныне является инструментом социального контроля, именно он формирует бесстыдную расу наших хозяев. Контроль осуществляется через краткосрочные операции и молниеносные прибыли, но вместе с тем он непрерывен и безграничен. Дисциплинарные общества были, напротив, нацелены на долгосрочные проекты, действовавшие периодически. Человек отныне не человек-заключенный, но человек-должник. Справедливо, что капитализм удерживал в крайней нищете три четверти человечества, слишком бедного, чтобы стать должниками, и слишком многочисленного, чтобы находиться в заключении. Поэтому обществу контроля придется столкнуться не только с размыванием границ, но и с социальными взрывами в трущобах и гетто».

Мы начали с книг как средства контроля и хотим вернуться к ним же в конце. В принципе, есть тенденция, ведущая свое начало от Сенеки, провозглашающая опасность книг[409]. Но чаще мы признаем великую роль и полезность книг. Вероятно, и человечество стало человечеством под влиянием книг.

Поэтому продолжим наше рассмотрение, отталкиваясь от двух текстов. Это сказка «Волшебник страны Оз» Ф. Баума (у нас она более известна как «Волшебник Изумрудного города» А. Волкова) и сказка «Приключения Незнайки и его друзей» Н. Носова. Обе книги, видимо, не случайно стали в центр детского мира — советского и американского. Незнайка — герой отрицательного толка, зато Знайка вроде и положительный, но достаточно скучный, чтобы стать настоящим героем. Кстати, Н. Носов родился в Киеве, в 1927 г. поступил в Киевский художественный институт, потом, правда, перевелся. Первые главы Незнайки также были написаны у нас в Ирпене, в доме отдыха писателей.

«Волшебник» Баума даже официально входит в список книг, сформировавших Америку[410]. Как демонстрирует биография Баума, он был достаточно неудачен абсолютно во всем, кроме написания этих книг. Он закончил свою первую книгу из 14-ти об этом путешествии Дороти в 44 года, и было это 9 октября 1899 года[411]. Часто его влияние отслеживают даже не столько от книги, как от фильма 1939 года. Эффекта Гарри Поттера от продаж книги не было, его издатель разорился через два года. Фильм впервые показали по телевидению в 1956 году, и его посмотрело 45 миллионов человек.